Сибирские огни, 1922, № 5

тал. Те п е рь выг однее было из влечь ее из под спуда. Ведь об этом никто не знал. Сг оо е вшую копию считали подлинником. — Не имам иные помощи, не имам иные н а д ежды, р а з ве т еб", Владычица. Мефодий задыхается, но поет. Толпа е ще ничего не зияет. У нее т о л ь ко гмутное предчувствие близости в ажно го и н е о быч а й н о г о. З а т а ил* дых ание. Ж^ е т. Медленно вышел Мефодий. Весь в с а ж е . Глаза о г ромные. В них свет неподд е л ьно го возбуждения. В руках, выс о ко над головой, икона. Огни золота и др а г оц е нных камней. — Ты нам помози, на т ебе надеемся и т о б ою хвалимся, твои бо есть мы раби. Да не постыдимся.—Священник тихо спускался с паперти. Смотрел в ыше толпы. Он знал, сейчас она станет его р а бой. Он победитель. В толпе уже шопо т. — Чудо. Чудо. Икона чудотворная. Не оп а лима я. Мефопий остановился у самой о г р я ды, опустился на колени. Икона все над головой. И крикнул исступленно: Радуйтесь, п р а в о с л а в ные! —Крик звонкий, короткий. Хищная радость. Не ч е ло в е к а. Хищной п т ицч. Вся п л оща дь на ко- лени. Головы о б н аже ны И в них и в с ерпцах светло. Светлы, радостны, во- с т орженны лица. Чудо. Чудо. В нем спа с ение. Оно и необ'яснимое, но и по- нятное. Когда оно есть, то легко на душе, спокойно. На него можно напеяться. Оно спасет от всех бед. В нем виден он, всемогущий, в е з де сущий хозяин. Его, его н ашли в нем. Я с хозяином жи ть легче. Из ве*а в век жи ги с ним, верили в него, молились ему. Привыкли. В плоть и к р о вь в ошл о. Ин а че и нельзя. Р а з ве можно без хозяина? Страшно, с т п яшно одним. Кто научит? Кто подд е ржит? Кто напр а вит? Кто н а к аже т? Р а бы. Д?ти р а б о в. К цепям привыкли. Любят, что- бы звенели же л е з ные путы, меша ли д виже нью. Б ° з них бе з з вучный, ши р о к ий шя г пугает. Б е з них тишина. В тишине пустота. Не чувствуется его господина. Тяже ло рабам. Детям р а бо в. Но т е п е рь они счастливы. С восторгом тянут вслед за священником. Богородица, дева. рад\йся. Вот и слова т акие привычные, з ч а к омм е. Все ясно, понятно, просто. Ни страха, ни сомнения. Ве ра твердая, непокол е бимая з а г о р е л а сь в д уше т о лпы. Богогодица, дева, радуйся. Михеевна на коленях, поползла к иконе Мефо дий встал. — Не допущу !—Он грозен, неумолим. Он уже не прежний, кроткий с лицом Христа. — Покайтесь снача л а! Помолитесь! Тела и к ро ви Христова вкусите!—В толпе горестный вздох. — Не достойны. Не достойны.—Дуня п о д б ежа ла к Була товой, схватила ее за р у к /, отвела в сторону, з а п л а к а л а. — Что вы, Дуня, что вы?—Бу л а т о ва не понимает, не знает. — Ольга Ивановна, ох, м^лая, простите мен», ох, ведь эго я, это мы, это я с Петоом ц е р к о вь то с п в л и л ч .—Бр ° ви у учит ельницы приподнялись. Она удивилась. Н э быс т ро о в л а д е ла собой. З а г о в о р и ла л а с к о в о, с л а с к о вым учором. — Дунюшк а, з ачем это вы? Что вы на д е л а ли? Видите, к чему эго приве- ло. Дуня всхлипывала. — Ой, не могу. Ох. Мефодий поше л. Икона над головой- Вся толпа в с т ала, т олк а я сь бро си- л а с ь за ним. Коммунисты растерялись. Топт ались на месте. Дуня шла под руку с Була товой. Пл а к а л а. Мефодий красив. Радос ть п о б е ды пре б р а з ила лицо. Легко, бодро, т в е р до шел он по селу. За ним послушное, г р ома дное стадо. Богородица, дева, раауйся. Из д омов выбе г али старики и старухи, п а д а ли на колени, крестились, кла- ли з емные поклоны. — Чудо! Чудо великое! Радуйтесь, пр а в о с л а вные! Богородица, дева, радуйся. Це р к о вь е щ е дымил а с ь. В. Зазубрин.