Сибирские огни, 1922, № 5

— Б а б а, она, дивствительно, корова! Я промежду прочим—человек. Тепе рь так полагатся, е е голос прима т ь. Ч е р е з два часа Софрон п е р е д а в ал на в ' е зжей квартире ора тору из горо- да лист. — Вот тут сто пятьдесят восемь ч е лов ек записались. В бол ьше вики. Пере- дайте список, а нам документ пущай вышлют, что есть мы т е п е рь больше вицка партия. У того от радости д аже б е л ьмо на глазу будто засияло: — Да как это так? Вот так успех! Поразительно! Что значит во время приехать. Спасибо, товарищ! С радостью передам! Скоро е ще приеду. Вы, то- в а рищ, фронтовик? Софр он охотно и радостно ра с ска з ал о своей солдатчине, о ранении, об отпуске домой, о том, к ак в армии о б о л ьше в и к ах узнал. Ему хотелось гово рить о с е бе подробно и долго, но при е зжий о р а т ор засуетился, собираться стал, и Софрон выше л. Хрустящий снег под ногой, д а л е ко е, молчаливое, будто з а с тывшее осуж- день ем беспокойной з емле небо, отголоски р а з г о в о р ов е ще не з а снувшей улицы, обрывки частушки, все б у д о р ажи ло Софр он а, поднимало новое чувство т орже- ства и тревоги. Будто на войне отряд вывел. По сделанному им ра споряженью, в этот час лод ' ехал Ярт амон Пегих к библиотеке, разбудил библио т е к а ря и об'яснил: — Укладайся! В город т е бе сейчас повезу. — Как в город? З а ч ем? — Сход приказал. Нам эндакого не надо! Айда укладайся. — Да я не хочу ехать! Это насилье! — Не по е д ешь, Софрона ра з бужу. Прик а з а но. Отплевыва я сь и ругаясь, биб лио т е к а рь на ч ал с вя зыв а ть свои вещи. Обида жгла лицо румянцем. Софрон, пьянчужка, всеми п р е з и р а емый в былые дни! Он один с ним возился. Отмечал, ценил его тягу к книге. А т епе рь вернулся с фронта командиром! Вынырнул новый, темный, злой. Другим хмелем хмель- ной. Д да! Пожалуй, пр а вд а, пропа ла Россия. Когда в последний р а з в ошел в библиотеку, чтобы посмотреть, не з абыл ли чего, вспомнил: — А ключи кому? — Софрон ска з ал, ему завести. — Ну, ладно. Ему, т ак ему! Поедем. А Софрон стоял уже у подводы около библиотеки. Когда подошел би- блиот е к арь, он протянул ему з ажа т ую в кулак руку. — На-кось. — Что это т а ко е? А? — Трешница! Тебе от меня. Так, что много довол ьны. Никогда не обижал. Возьмикось, там в городу пригодится! Из-под нахохленных рыжих бров ей застенчиво блеснувший свет и мягкую пугливую улыбку вместе с трешницей принял с екнувшим сердцем библиот екарь. Не с'умел отказаться, — На трех китах стоит земля, говорили старики. Одного видно, выт ащили из-под не е. Зыб к ая стала. С июля, года тысяча девятьсот че тырнадца того. Не с т а ло твердости и нерушимости ни в чем. У земли учились жить. Она закон поставила человеку: все жи в ое д о лжно принести плод. А у девок румя- н ец желтизной о тда в а ть стал. Твердели, теряли молодую хрупкость, дожида я сь мужа. Ж е ны солдатские ходили без плода. Нагульных ребят вытравляли у них •