Сибирские огни, 1922, № 3

Небольшая кыстау у Турумбая, пришлось юрты на снегу поставить, чтобы не замерзли люди. Только дозорным холодно. Оцепили они лес со всех сторон и следят за противником. Совсем близко заскрипел снег. Оглянулся Чокан—едет старый Токпай, по- сты второй раз провеояет. Старая, рыжая купа ремнем перетянута, на груди пузырем вздулась Облезлый плисовый малахай на глаза надвинулся, седенькая, редкая бородка из под ушей малахая торчит. Старый Токпай и лоша дь под ним старая, худая, го- лову книзу клонит. Чокан от радости подпрыгнул: — Салималикм, Токпай. — Маликмсала—голос у .Токпая хриплый и зубы во рту черные, ломаные.,. — Красный не видал? — Нет... — Зас тыл поди, как худая собака? — Ие..—у-у-р-р-р—зубами Чокан щелкает. А Токпай повернулся в седле, голову свесил, крутит... — О, Алла .. Худо будет, ой, как худо будет! Чокан оперся локтем на берданку, смотрит в рот старому Токпаю—много жил он, много знает. Щурятся старческие глаза Токпая, выцвели—плохо видят. — Зря войну начали... Русские хитрые, о, они свое знают, ружья у них разные, а у нас аркан, да укрюк... Худо! Чокану не верится, старый он и не ему т еперь меряться силами с русски- ми—красными... — Старый ты Токпай, для войны не годишься... Токпаю теперь не до упреков, он знает много, с русскими жил всю жизнь. — Худо... Всем нам аркан на шею... Понял? Ог красных—аркан, от белых — аркан, от боге—аркан, от всех—аркан... Война пошла. Кудай на землю смот реть перестал—шайтан по земле гулляет с ветрами. Войну люди начали, а- шайтану весело—аркан на всех закидывает... Русский над степью, а шайтан над всей землей замахнулся арканом .. Ох ха-ха... Всем смерть будет... Иголками колят слова Токпая, берданку хочется бросить и ускакать в степь. Большая степь Сары-Кум, там не поймать джигита, как ветра. Постоял ещз Токпай, немного подумал о чем то, протянул старую сухую руку. — Атай кайда? — Уйго бороды... Посмотрел пристально Чокану в глаза, головой качнул: — Кош. — Аман бул. Бакытты жол. И полез в снег на лошади, часто погрузая по брюхо. По белому снегу ползали голубые т ени .. Ночью дул северный зетер: свирепый, пронизывающий. Забирался под навесы сосняка, лазил по снегу холодным ящером и обнимал стволы. А на елань, где были поставлены юрты, он па д ал с вершины горы и не давал подниматься дыму от разведенных по юртам костров,' тискал его обрат- но в отверстие, отчего в юртах, где расположился отряд Перепелицына, было дымно и нельзя было разглядеть друг-друга. Тихо лежали друг на друге—грелись, а возле каждой юрты стоял с бер- данкой киргиз на часах. Зимовка Турумбая спряталась в чащу: там—ставка*, капитан Перепелицын, толстенький, коротконогий, с маленькой рыжей головой, конопатый, как пере- пелочье яйцо, серая шинель вся ремнями перетянута и фе л ь дфе б е ль Н о с а ч е в —с генеральской выправкой, черными большими усами.