Сибирские огни, 1922, № 2

хороший паек. А кроме того два раза в неделю д аю уроки музыки... в музы- кальной студии, в клубе... З а в т ра там концерт, и мы с тобой пойдем вместе. Она говорила по обыкновению быстро, перебива я ' с ама себя, заметно увле- каясь, и ж а р ко горели на бледном лице карие, золотистые глаза. Он взглянул на стол: рядом с его Карточкой—снимок какого-то юноши с коммунистической звездой, а рядом с томиком Чехова б р ошюра Ленина, номер московской „Пр а в ды". Поперхнулся и спросил, кивнув на б р ошюру и газету: — Ты и это чит а ешь? — А разве нельзя? — Да нет... я так... полюбопытствовал т ол ь ко .. Я-то уж читать не стану. — Папа, но ведь с т арое не вернется. Ведь жизнь не стоит на месте... — Ну, что-ж! А новое не для меня... В Красную армию слава богу не го- жусь: инвалидом стал... Может и к лучшему: тяжело было-бы... V. S конце сентября г енерала Малышева перевели в лагерь, а через три не- дели вызвали в Че к а, отобрали подписку о невые з де и направили в военный комиссариат. Комиссия военкомата освидетельствовала и определила: к воен- ной службе негоден по преклонному возрасту и расстроенному з доро в ью. И на- правила в отдел труда, А в отделе труда буше в ал заведующий т е л е г р афным агентством: — Мы вам дв адца ть р аз писали требов ание на плакатчиков. Не уже ли не можете прислать ни одного грамотного человека. Это, чорт знает, что такое. Скоро октябрьские торжества, работы по горло, а тут... Я в исполком буду жа- л о в а т ь с я .. Это б е з обр а з ие! На другой день генерал сидел в губроста, за длинным столом и с т ара- тельно выводил кисточкой на желтой бумаге крупными буквами: — .Прихвостни и лакеи международной буржуазии не же л ают оставить Советскую власть в покое, и мы должны заявить во всеуслышание, что готовы да ть им достойный отпор. Долой генералов, помещиков и фабрикантов и всю их реакционную клику! Да здравствует республика трудящихся! Да здравствует ми- ровой пролетариат! Да здравствует III Коммунистический Ин т е рн а цион а л "! В б о л ьшой комнате было тихо, тепло, горело электричество. Тут же по- зади стола г енералу отвели уголок, где он спал. Дали приличный па е к, а к зиме—новый полушубок и мягкие валенки. Покашливая, горбясь, ша р к ая рев- матичными ногами, так и живет он в губроста, скромный, не з лобивый, совсем не похожий на г е н е р а л а. По вечерам тихонько читает евангелие, а после рабо- ты над антирелигиозными плакатами усерднее молится богу и просит простить прегрешений вольные и невольные. VI. Глубокой осенью, на разгрузке последних б а рж с дров ами, с р а бо ты бе- жа ли двое арестантов: цыган Степка и полковник фон Шт о к. Они ловко спря- тались в т рюме и, выждав, когда все ушли, поздней ночью выле з ли и напра- вились лесом в б л ижа йшую деревушку. Степка остался там у знакомой бабы, а фон-Шток—сторонкой от дороги двинулся к з аимке немца Мейера. Здесь £он превратился в работника Карла, отпустил усы и бороду, нарядился в рваное тряпье и связался с нелегальной организацией белых. Он уверен, что очень с коро Советская власть падет, и воцарится Михаил II й. Тогда можно будет расправиться с коммунистами, социалистами, жидами, в еша ть и расстреливать сотнями, чтобы не осталось ни одного, а потом желез- ной дисциплиной сковать армию и, гарцуя на красавце-коне, принимать па-