Сибирские огни, 1922, № 2

В тишине уныло плачет желна, большой ч е рный дятел, пр е д в ещающий непогоду. — На до скорей уезжать,—просыпается беспокойная мысль. Кончился лес, подымается в небо могучая пирамида гольца: каменной пашней с'ехала вниз обожженная, мрачная россыпь. Под обрывом Тагул мерцает тускло и бесследно глохнет в темной котло- вине, з а р о сшей елью. Напр а сно встревожился Матвеич,—вон вдали опять раздвинулась речная долина и нет конца этой з овущей дали и нет предела растущему во мне бес- покойному чувству... Потерялись в пустыне звуки и только внизу гремят ледяные ручьи. Выше и выше. На встречу бросается ветерок, а снизу, отзываясь на первый порыв, ши- роко вздыхает тайга. Я—на самой вершине, среди груды остроугольных, тяжелых глыб. В мутной дымке ткнутся невиданные пики, оголенные, в з . е роше нные ди- ким ра спадом каменьев. •Резкий ветер уже треплет одежду, уже одна за другой скрыв ают ся за дождем, снежные гряды недоступного Белогорья. Холодные капли начинают падать мне на плечи, на скалы, жа дно глота- ющие влагу. Хочет бурей ощетиниться неприветливая природа .—конч ае ся сказка о неведомом царстве и я медленно начинаю спускаться .. IV). Кравков. J Зима. В сумерках тиши мерцают звоны. Вижу лес в рассыпчатой хвое И расшитую огнем корону на его косматой голове. Подползли немых сугробов гряды, как у змей глаза полны угроз .. Белыми губами лижут пряди зеленеюще-серебрянных волос. Солнце вспыхнет огненною плетью — по снегам пойдет огней гульба, Где зимы—медведицы столетней, вся в узорах прячется изба- КОМСТ- БЕСЕДИН. с 7 о !