Сибирские огни, 1922, № 2

Но пришла беда и узнал охотник белых людей и полюбил т у воду, кото- рая жжет И умер славный охотник и вместо него стал жить другой человек, н е х о р оший и злой. Он не хотел охотиться по тайге, а шел к чужому стаду и р е з ал оленя, самого жирно го и молодого. И это было н е х о р ошо и роп т а ло племя. Он не кормил свою сестру и она умерла от горя. Я когда его звали старики и укоряли, он т ол ь ко смеялся или пок а зыв ал нож. И ни у кого не бы- ло такого длинного и острого ножа. Тогда шаман с к а з ал на с м е т е : его надо убить. И все племя с к а з а ло: его н а до убить. Страшен был длинный нож охотника, и придумали хитрость. Собр а лись в юрту и пели громко, как поют после воды, которая жже т. Пришел охотник и сел к огню. Л один старик отдирал тупым ножом камас со сломанной лыжи. Но к амас был крепкий, а нож тупой. И стал смеяться над стариком охотник и дал ему свой нож, острый и длинный. Тогда все бросились на него и связали. Д он просил: ра з вяжите мне только левую руку. Но ему ска з али: было время, когда обе руки тваи были свободны, но от этого з ло поселилось средь племени. И осудили: взять сухую в ершинку от пихты, с твердыми, острыми сучьями и этой в ершинкой отпилить ему голову. И сделать это заставили двух старух,, чтобы с корее умерли те, которым пришло сь поднять руку на брата по крови..., Предсмертный, рыд ающий вопль собаки, неожиданно в з аыл за стеной, пр е р в ав ра с с к аз старика. И не успел перепуганный Егорка сообразить, как шк у ры юрты рухнули вниз, на огонь и на сидящих... Забарах т ался Егор под навалившейся тяжестью и выкатился на снег, вместе с маленьким сынишкой хозяев. Яростно рявкало и т р е п а ло шк у ры ч е рное чудище... Вскочивши, бросился Егор прямо в тайгу, в косые полосы снежной метели. Следом б ежал тунгусенок, а за ними протяжно и глухо кричали от боли и ужа с а. Выплыл спереди темный л а б а з, и обе з уме вший Егор пол ез на столб и з абрался на помост, на котором хранят припа сы. Сжа вшись сидел он там со своим т ов арищем, а внизу, в снежно-пятнистом мра к е, метались стоны, и к рыл их гневно, басистый рев... Умерли голоса и ря вк анье о с тыв а ло в успокаивающемся рычании... Стихла и вьюга, и только хребты отдаленно рокотали за рекою. Тогда, в тишине, поднялось л е д е н ящее душу хрустение и грызня. Ча в к а ло и сопело и по в а рчив а ло довольно. .. Онеме вший от страха Егор телом чувствовал, к ак трясся притулившийся к нему мальчик, и на з а к оч е н е вшие пальцы часто падали жгучие капли. Почти до рассвета жр а ло и возилось чудовище, и до рассвета, прижав- шись друг к другу, бе змолвно д р ожа ли дети, как две маленькие синички под моро зным ветром.... З а б е л е ло туманное, хмурое утро и медленно проявлялись неясные очер- тания ле с а. Когда просветлела поляна, увидел Егор истоптанный снег, т о р ч ащие колья юрты и лоскуты ра з брос анных шкур. Я со светом дня с трашной карти- ной выступили кровяными пятнами п е р е п а ч к а нный снег и в б е з обр а з ной груде, кр а сне вшей мясом, з а с тывшие трупы. Ше в ельнулся тунгусенок и слабо всхлип- нул. И смолк сейчас же. Из кучи од ежды и шкур, не с п еша, поднялся огромный медведь. Тощий и длинный, с обле з лой плешинами шерстью. ^ Старый, голодный людоед, не л е гший в берлогу... Потянул подозрительно воздух и, успокоившись, лизнул кр а снов а тый снег И, мягко ступая пятками, позвериному—ловко перевалива я сь телом, пере- сек поляну и бесшумно исчез в е ловой ч аще. Природный инстинкт разбудил полу з а с тывше го Егора. З амир ая от с траха, он спускался с л аба за и т ащил за собой упиравшегося тунгусенкз и шепт ал побелевшими губами:—Пить п ош е л ., пить...