Сибирские огни, 1922, № 2

Дере вня близ ко от колонии бы л а . Совсем сникла. В д е р е в не и л е т ом хлеба не хватало. Ягодами, грибами, к а р т ошк ой кормились. Ка р т ошка не уро- дилась. В хлеб кору приба вля ть стали. Р е б я т ишки г о л о дные в колонию прибе- гали стайками. Как в о р о б ьи за к р ошк ами. Детский дом в д е р е в не был. З а мо- рились там ребя т а. И ле том было не к ак в колонии, а т е п е рь смерть дохнула. Ма л ь чишек из детского дома у з а вхо за курортно го во д в о ре поймали. Мясо укр а ли. Ма р тынов колонистам р а с с к а з а л. Гришка з а т р е п е т а л. Глаза пому тнели и стал просить: — К нам их, в колонию! Собранием постановили свеим о т д е л е ни ем считать этот детский дом. Хлеб и на них р а спр е д е л я т ь. По полфунту п р ишл о сь на к аждо г о. Хозяева были еще плохие. Ле том что запасли) под ' ели. Грибов совсем ма ло о с т а л а с ь. Ка р т ошку по з дно выкопа ли. Половину д е р е вня у к р а л а. Ог о р од ма ло дал Из города ничего! Крупа конч а л а с ь. Ще к и у ребят побл е кли и втянулись. Уставали, р а н ьше спать расходились. Но смех е щ е часто з вучал. Ма р тын ов посмеивался е ще и к ома ндо в а л. — Пояса потуже1 Че мо д а ны подтяните. Хны! Но р е же морды кроил и часто на с т анцию ездил. Но ч ью одной о з е ро р а з б уше в а л о с ь. С гулом тоскливым о камни билось. Потом з лобой вскипало и р а с к а тыв а ло с ь: — У-ух... У ух. У-ух! Ве т ер стены рвал. Разбить хотел. В трубе гудел: выши ву у, вышибу - у. Когда стихал, вой доносился. Волки или собаки г о л о дные? Электричество еще не пров ели. К стеклам темная ночь прилипла и д а чи мр а к ом жутким з а топила. Дети уснуть не могли. Р а з г о в ор т о же все о б рыв а л с я. Слушали, к ак стены тре- ща ли, и о з е ро выло. Будто г о ры р а з о р в а ть хотело. И всем, кто близко, прокля т ье по сыл а ло. Гр ишка покрутил головой: — Стихия. Но б о г а тыр ем стать уж не дума л. Вся колония ма л ень кой, хрупкой пред- ставилась. И всеми з а быт ой. Одни, в горах. А кто-то за стенами плачет, грозит, воем похоронным отпе в а е т. Отче го сегодня у всех такая жут ь? Тайчинов с тоской сказал: — Смирть близ ка гулят. Входная д в е рь хлопнула. Все вздрогнули. Войцеховский крикнул испуганно. Но поступь т яже л ая успокоила. Гришка р а до с тно встретил: — Сергей Мих а лыч? — Я! И в спальню в оше л. Гр ишка у д в е ри спал. На его кров а ть т яже ло вдавился. , — Не спите еще? Р а з г о в о р чик ами з а нима е т е с ь? Хны! У Гришки жуть п р ошл а. И д р у г ие ма л ь чишки р а до с тно завозились. — Сейчас уснем! Я, Песков, за всех ручаюс ь. Мигом уснем! А Ма р тынов устало с к а з а л: — Де ло т а б а к, Григорий Песков. Де ло—хны! — А шт о? Тайчинов с кровати к Ма р тынову скакнул. Все з аво зилис ь. — Те л е г р амма из Губоно. Велят вас в город в детские дома свозить. Продуктов нам не дадут. Д сами в едь—хны! Не прокормимс я. Взвился Гришк а. — Серг ей Михалыч, тут подохну, не пойду. Не д а р ма тоска сегодня! Затрясся весь и г оловой в коленки Мартынову. Никогда Ма р тын ов не обнимал и не це лов ал де т ей. Когда видел, д е вочки обнимаются, в орч а л: — Сантименты! Д тут рукой Гришку к с е бе п р ижа л, и е го д р о жь самому будто пе р е д а- л а с ь. Де рнул ся на кров а ти т р е в ожно. З а г а л д е ли ребя т а.