Сибирские огни, 1922, № 2

Ст а рший к нему дернулся. — А жа л о с т ли вый дык во з ьми к себе! Кажный д е нь т а с к а ем. Жз л е т е, а кормить не ж а л а е т е. Господин во змуща л с я. Де ти д а л ь ше брели. В На р о б р а з е, известно, в комна ту по д е л ам не с ов е ршеннол е тних. А там уж на пол у сидят. Ст аренький д е л о п р о и з в о д и т е ль в бумагах з аплут алс я. Мается и листочки со стола на пол роняет. Б а р ышня с ч е лкой з а вит ой в шк а фу роется. Др у г ая п о с т а рше со с т е к л ышк а ми на носу, шн у р о ч ек от с т е к лышек теребит и сердится. — В Губисполком всех о т пр а в лю. Куда хотят пусть де в ают! Что это... f\ в д в е рь е ще с ребя т ами. Всякими. И в ка з енной о д ежд е, и в одном белье и в р емушк ах р а з ных. В приемник Гришкину п а р т ию о т пр а вили. Там с к а з али: — Не к у д а. Не примем. На з ад привели. Ст а рший с о п р о в ожд ающий плюнул и уше л. Дв ое других цыгарки з а в е р н у ли и на пол на кор т очки присели отдохнуть. Гришку з амутило. И от г олод а, и от воздуха в к омн а те т яжело г о. А б о л ьше от тоски. На пол сел, мутными г ла з ами в потолок уставился, к р е п ко губы сжа л. Лицо с т а ло скорбным и с т а рым. А в комнату бри тый, дол г оносый, с губами тонкими вошел. На голове, ос т рой кверху, к епка приплюснута была на с а мые г л а з а. Ступал т в ердо. Точно к а ждым ша г ом з емлю вда влив а л. И б ашма к и, чисто л а пы звериные, вытопт алис ь. Как в оше л, на стул плюхнулся. И стул т оже в пол вдавил. — Шт о? На в е р т ыв а е т е? Все с б умаже ч к ами, с б умаже ч к ами? В печку все эти б ум ажки надо. А ты, б ашк у р д и с т а н, че го в о ешь? Автономию п р о с ишь? Глаза у з кие щу р ил и т онкие губы кривил. Над всем смеялся. Как говорил, руки все т е р л а дон ями одна о другую, ежился, ноги до колен руками р а з г л а- живал. Весь т р епых а л с я. Смирно ни минуты не сидел. Каждый сустав у него точно ходу просил. Де л а. — Подождит е, т о в а р ищ Ма р тыно в ,—з а т я нула жа ло с т но с т а ршая б а р ыш ня.—Всегда вы с шумом. Вот г олова кругом идет. Куда их д е в а т ь? — Са р т и ры чистить, з емлю рыть... Куда? Место найдется. Эй ты, а р ба башкирска я. До л го е щ е п р о с к р и п ишь? И п о х оже п е р е д р а з ни л. — И гы гы-гы... У б ашк и р е н ка г л а за высохли. Губы в у смешку растянулись. И с крип свой прекратил. — Ну так, б а рышн и, к а к? Все б умаже ч к и, б умаже ч к и? По инструкции, с анкеточками? И опя ть л а дони одна о дру г ую. — Де с я ть этих б а р а х о л ьщи к ов я у в ас во з ьму. Де с я ть могу. — А вот х о р ошо, тов. Ма р т ы н о в—о б р а д о в а л а сь с т а рша я .—Мы вам с е йч ас отберем. Тут есть т а кие, у к о т орых д е ла уж р а с смо т р ены. — Я с ам о т б е ру. У меня своя анк е т а. И к р е б я т ам со стулом повернулся. На б е л о б рыс о го выс о к о го ма л ь ч ишку взглядом уп е р с я. — Эй ты, бе л е сый! Во р о в а ть х о р ошо уме ешь? Тот с к р а с н ел и з а т о рмоши л с я. — Меня з а н а п р а с ну з а б р а л и. Это Фе д ь ка Пятков у к р а л ,—а я... — Вр а ть х о р ошо ум е ешь. А др а т ь ся л ю б иш ь? В р у к о п ашн ую или с ножиком? — Нет, я не дерус ь. — Не д е р ешь с я? Ду р а к. А ты што п р о з е л е н е л? Это Г р ишке он. Гр ишка глянул, к ак он на стуле в е р т е л ся и руки одна об другую скоро, скоро ш в г р к а л и з а сме ялс я. Вспомнил: —• Об е з ь я ну э д а кую б е с по к ойную в з в е р и н це видал. Похоже. И руки Длинные, и мо р д ой чисто дра знит с я.