Шорские героические сказания: Кан Перген. Алтын Сырык. - 1998. (Т. 17.)

3. Текст пропетой тирады 31 и текст последующего сказа составляют очень сложный и емкий фрагмент: они теснейшим образом переплетены, нет никакой возможности понять один без другого, один переходит в другой. Что пропущено в пении — дополнено в сказываемом тексте, и наоборот. В пропетой части подробно говорится о черной горе и черном море, о большом стойбище на берегу текущего черного моря, в середине которого стоит золотой дворец, и тд. В сказываемых стихах ничего этого нет, но в них больше говорится о пути Кан Пергена по следу Кара Кат. Некоторые пропетые тексты не поддаются расшифровке — все подчинено ритмообразованию и напеву, слова произносятся усечен­ ными, искаженными, подчас не сочетаются между собой, изобилуют односложные слова типа дей, ди, до, пир и т.д. Все это требовалось учесть при публикации сказания. * * * В книгу включено два эпических произведения из архива составите­ ля. Оба записаны от П.И. Кыдыякова (1908—1970), но различаются по характеру исполнения и исторической типологии содержания. В "Кан Пергене" сочетаются, как было показано, тирады, поющиеся под аккомпанемент комуса, и стиховые сказовые их "варианты". "Алтын Сырык" исполнен в стихах, без пения и музыкального соп­ ровождения. "Кан Перген" записан на магнитную ленту в естественных условиях, при народе (30—35 чел.), когда П.И. Кыдыяков — признанный мастер горлового пения, один из лучших кайчи Северной Шории 50—60-х гг. — находился в расцвете сил. Сказание "Алтын Сырык" тоже вначале было исполнено каем при народе. Тогда кайчи П.И. Кыдыяков сказал: "Я спою о богатыре Алтын Сырыке. О нем слышал в молодости от кайчи Кипггебея, который всю свою жизнь прожил в селе Красный Яр" (там же родился и проживал сам П.И. Кыдыяков). Сказание понравилось слушателям, в том числе составителю настоящего тома, который в ту же ночь попросил П.И. Кы­ дыякова исполнить его для записи на магнитную ленту, и кайчи сог­ ласился. (Раньше сказывать сказки, кайларить (петь каем) разрешалось только ночью, а днем — строжайшим образом запрещалось. Считалось, что кай-ээзи ("хозяин" кая) не разрешает делать этого днем. Нарушите­ лей табу он строго наказывает: отнимает у кайчи память и даже душу *.) ♦Ограничения, о которых идет речь, являются традиционными, о чем свидетельству­ ют наблюдения НЛ. Дыренковой, относящиеся к 20—30-м гг.: "Днем сказители обычно не рассказывают героических поэм. Рхли же рассказывают, то без концовок. Героические поэмы, как правило, рассказывают после наступления темноты, причем считается необ­ ходимым начатую поэму рассказать до конца в эту же ночь или дорассказать в следую-