Страницы времени

На вторую весну осмелели окончательно, стали здесь завсегдатаями и даже разре­ шали любоваться собственным танцем, в коем было смешение страстей аргентинского танго и нежность, величие вальса. Легко скользя по водной глади, они подплывали друг к другу, едва коснувшись партнера клювом, сближались, создавая длинными белыми шеями символ влюбленных —сердечко. Переплетали s-образные шеи, вращались и рас­ плывались в разные стороны. Проскользив полумесяц в противоположные стороны, возвращались для нового «поцелуя». Зачарованная - лишь по телевизору до этого до­ велось видеть такое - даже не пыталась достать телефон, запечатлеть лебединый балет. Верилось: еще не раз продемонстрируют. В этом году опять порадовали своим прилетом. Прогоняли с обжитых мест «чужа­ ка» - громко стучали по воде крыльями, угрожающе тянули шеи в сторону третье­ го-лишнего. Заботливо выплывал на первый план лебедь, прикрывая собой подругу, если подходила моя собака ближе дозволенного... Когда мы удалялись, в благодарность, низко, медленно пролетали над нами, позволяя собой любоваться. И опять «подводила» рука —предательски не хотела доставать телефон из кармана... Знать бы, что видела эту пару в тот день последний р а з . .. Весенний теплый день медленно катился к закату. Изредка доносились гулкие звуки выстрелов - весенняя охота стартовала. Ближе к ночи, когда небеса осветились первы­ ми звездами, пронзительный лебединый крик. Всю ночь слышался он через приоткры­ тое окно. Не смолк и с рассветом, и в час, когда поспешили венгеровцы на работу. Ве­ чером все также плача летал одинокий лебедь над улицами - от озерка к реке и вновь к обжитому месту ... Через день небо сыпало снегом, холодный ветер гнал по воде крупную рябь. Среди этой серой неприглядной картины вырисовывался одинокий белый силуэт лебедя. Он равнодушно колыхался на воде. Иногда доверяя водной глади всего себя вытягивался, разложив шею. Иногда высоко поднимал голову, словно пытаясь сквозь ветер и снег заглянуть за холодные тучи, туда, где, он верил, живет теперь его любимая. Казалось, природа тоскует вместе с этой прекрасной птицей. До слез. До кома в горле ... В поисках такой же одинокой, пострадавшей от жестоких людей белоснежной птицы улетел он. Или, как в легенде, «сложив крылья, бросился на землю с высоты». Не знаю. Нет за нашей улицей больше лебедей. Уже три дня, как опустели водные просторы раз­ ливов, хотя кишат на них иные водоплавающие, строят гнезда... Опоздавшая любовь Огромные глаза ее небесной синевы, непослушные локоны волос цвета опавшей ли­ ствы, лучистая теплая улыбка, плавные изгибы красивой, стройной фигуры. Этот образ той, единственной, желанной, снился мне множество лет. Где я его вычитал, в каких мечтах увидел —не знаю, но именно такой представлялась мне моя настоящая любовь, моя избранница. Шли годы. Со временем поблек, позабылся образ идеала. Я встретил ту, с которой, казалось, был готов прожить всю жизнь. Она была полной противоположностью «кра­ савицы юношеских грез»: почти мальчишеская, угловатая фигура, темные, затянутые в хвост, волосы, золотисто-карие глаза. Но в то же время, именно она стала необходи­ ма мне, судьбой или кем-то свыше, не знаю, было угодно соединить нас. Мы прожили вместе много лет. Был ли я счастлив? Ответить однозначно на этот вопрос я не смогу. Пожалуй, был: ведь были вместе прожитые радостные дни, завоеванные вдвоем побе­ ды над капризами судьбы, была красавица и умница дочь, шагая по улицам с которой, я по-отцовски гордо и в то же время ревниво ловил восхищенные взгляды представи­ телей мужской братии, адресованные ей. А бывало вечерами, дочь, словно пушистый котенок, поджав под себя ноги, уютно устраивалась рядом со мной на диване, и мы вели долгие задушевные разговоры. Тогда я точно знал, что счастлив. 119