9 апре ля 1961 года, М 44 КОЛЛЕКТИВНЫЙ ТРУД 3 ПРИШЛА ПОРА ВЕСЕННЯЯ... Перелетные птицы возвращаются в Сибирь.. Скворцы, любимцы ребятишек, нынче прилетели очень рано, На своих крыльях они принесли весеннее тецло и бодрое настроение. Далеко слышен их громкий веселый шебет, когда рано утром, после тихой весенней ночи, высунутся они из своих домиков или сядут на ветках попарно. Как будто рассказывают о чём то радостном, счастливом! Ох, и обидно же мальчишке, когда долго не поселяются в его домике скворцы. Не огорчайся, малыш, птицы знают своих друзей и обязательно найдут их. Фотоэтюд Н. Роздорожного, ИЗ ТЕТРАДИ СТИХОВ НАДЕЖДЫ ЛИТОВЧЕНКО Весна Чудесный праздник года Весна! Все рады ей! Трактора у входа, Как косяки гусей. Весну, знать, тоже чуя, Готовясь в дальний путь, Мотор гудит, ликуя, И дышит жарол грудь. Мотор громкоголосый Приветствует *весну, Свет солнца, неба просинь И первую волну. Грей, солнце, мир луками, Лучись еще сильней! Ты будешь вместе с нами Служить стране моей. Снеговая вода Льется, ласково льнет, Говорлива всегда И журчливо поет Снеговая вода. Вот чуть слышно звенит, Вот бурлит, а потом Вдруг таким заблестит Серебристым хвостом! У окна разлилась, Бормоча на весну, Мчит, все время стремясь В низину, в низину. Вот прыжок с крутизны, И, все струи собрав, Мчит, как вестник весны, Меж деревьев и трав... Вешний ветер душист Грохоча, грохоча И звеня, и звуча, Воды в речку текут И в весеннем лесу Меж ветвей навесу Льются тоже в реку. А пробившись едва, Оживает листва И дает аромат... Вешний ветер душист. И особенно чист Любви встреченной взгляд. И друг к другу спеша, Льется в песню душа, Словно волны текут... Ах, вода, ты ему Расскажи, почему Все стремишься в реку. Скоро таянье льда, Скоро льда ни следа. Не оставит весна... Речка, волны веди, К дорогому иди И шепни: „Ждет она!* УТЕРЯННОЕ СЧАСТЬЕ ЛЖННё ’ За окном вагона березовые колки сменились низкорослым кустарником,затем й они остались позади. Взору представились заснеженные просторы Кулупдинской стопи. У окна, облокотившись па столик, сидел рослый худощавый мужчина лет 35 и задумчиво смотрел в стадную даль. Порой лицо его хмурилось, а открытые голубые глаза туманились грустью. Когда ' поезд подошел к станции Клрасук, мужчина спохватился и стал торопливо укладывать вещи. Потом медленно вышел на пустынный в этот утренний час перрон, поставил у ног видавший виды чемоданчик и огляделся. Семь лет Павел Заудалов не был здесь. Когда-то небольшая станция превратилась в крупный железиодоро ж и ы й узел, а рабочий поселок — в город. Да, здорово изменилось всо в этом кулундинском крае. Он поднял чемоданчик и не сцмна зашагал навстречу просыпающемуся городу. Вот н знакомый переулок, парикмахерская, а вот и старенький рубленый домик с двумя глядящими на улицу окнами. Дальше идти не хватало мужества. Павел подошел к палисаднику, доставил на землю чемодан й потянулся в карман за папиросами. — Подожду, здесь — решил он,— может быть,Надя выйдет, заметит — тогда будь, что будет... Скрипнула калитка, и на улицу • вышла девочка лет восьми. Вслед за ней выбежала небольшая собачонка. Что- то дрогнуло в груди Павла: — Неужели это Света? . Не спуская с девчонки.глаз, Заудалов жадно ее разглядывал. На чуть загоревшем лице ярко выделялись зеленоватые открытые глаза. Такая же, как у матери, щербинка в верхнем ряду зубов. «А носик у Светы точно такой, как у тебя: чуточку вздернутый»,' — вспомнились Заудалову строки из последнего письма Нади, которое он получил четыре года назад. Вот девочка отвернулась к собаке и сказала: — Куда ты, Рекс? Ну, 'конечно, Надя писала, что Света букву «р» не выговаривает. Это дочурка, его родная дочь Света. Осмелившись, Заудалов подошел к девочке ближе. Дрогнул в улыбке рот. ' — У-у, какая собака у тебя непослушная. Девочка вскинула па незнакомца изучающий взгляд и, увидев его улыбку, решительно заявила: — Нет, Рекс меня слушается,— и оиять Заудалов услышал картавость. Эх, Светлана, Светлана! Как хотелось сейчас Заудалову обнять дочь, встать перед ней на колени. Но девочка еще раз мельком взглянула на- незнакомого дядю и ушла домой. Нет, Павел больше не находил сил, чтобы вынести это гнетущее ожидание. Через минуту он уже стоял у дома. Дверь была открыта, и он решительно переступил порог. Первой встретила его Светлана. Снова метнула удивленный взгляд. — Мама, к нам дядя. — Из комнаты вышла женщина лет 30. «Кто такая? — в мыслях ужаснулся Заудалов.— Почему Светлана зовет ее матерью?» — Здравствуйте, — в голосе женщины послышалось радушие,— Проходите,пожалуйста. Света, дай дяде стул. — А где же Надя... Надежда Константиновна? Женщина неторопливо взглянула на Светлану. * — Поди,дочка, погуляй пока. В комнате воцарилось тягостное молчание. — А вы кто будете?— спросила хозяйка дома. — Когда-то еще в Белоруссии жили в одном селе, учились вместе — уклончиво. ответил Заудалов. Женщина задумалась. Ее взгляд вдруг посуровел. — Неладная получилась у нее жизнь,— начала она, глядя собеседнику в глаза.— Муж попался непутевый: пил, любил легкий труд. Потом уехал,и вот уже который год о нем ничего .не слышно. Первое время Надежда искала его, даже, говорят, ездила к нему, но он отвернулся, про гнал ее. Неторопливым, глуховатым голосом хозяйка дома рассказывала, что слышала от соседей о печальной судьбе Надежды, о том, как простыла она, возвращаясь из поездки к мужу, заболела и скончалась. Хозяйка смахнула слезу. — Вот так и пролетела ее жизнь. Мы-то с Василием, мужем моим, приехали сюда с Урала. Он машинист паровоза. И вот прослышали, что Светлану хотят в детдом сдать. Стала я уговаривать Василия взять девочку к себе. А он, видимо, этого только и ждал. И вот Светлана теперь — наша дочь. С Василием у нее особая дружба. Сегодня ждет его пз поездки. Знает, что без подарка отец не явится. Женщина еще что-то говорила, но Заудалов уже ничего не слышал. Не попрощавшись, он, как слепой, натыкаясь на стены, вышел па улицу. В душе было пусто. Вечером Заудалов лежал на койке в гостинице и размышлял.В пепельнице росла гора окурков. А он все думал и думал. Беспощадная память разворачивала картины прожитых лет... Надежда... Молодая, доверчивая.В первые месяцы замужества она безропотно согласилась ехать с ним хоть «на край света». И счастливая чета отправилась в далекую Кулунду.Не в свадебное ну тешествие— на целину.В семье был мир н покой. Прошел год. Павел решил ехать на учебу в училище механизации. И в разлуке молодой супруг проявлял себя внимательным семьянином. — Любит он вас,— говорил письмоносец Надежде, почти каждый день принося весточки от мужа. Так думала и Надя. С'нетерпением ждала, когда Павел закончит учебу. Но, увы! Павел уехал на ' работу не в Кулунду, а в Казахстан, за тысячу километров от семьи. Все же Надя поспешила к нему. Вскоре ей стало известно, что в училище он вел себя безобразно, раз- врат 11 пчал,иппл.Е му указывали на недостойное поведение, но он не внимал добрым советам. А в довершение всего— сбежал, сбежал позорно от семьи. — Что1же ты наделал?— такими были первые слоза Нади, когда она приехала к нему в совхоз, где он работал. — А ты зачем сюда присха л а ?— оборвал ее Навел,— Я ведь тебя но знал. Надя уехала домой, подавленная, униженная.Потом Павел опять написал ей письмо, клялся, что любит по-прежнему. Нади поверила ему. Часто в письмах писала о Свете, о том, что она похожа на отца. Стоял лютый январь, когда Паря вновь поехала в Казахстан, думала, может, и правда,образумился. А он узнал о приезде жены, уехал куда-то «в командировку», оставив только записку:«Не жди, уезжай обратно».'Тогда, значит, и'слегла она. Как же он мог сам растоптать все— любовь, счастье, дочь?! Заудалов даже простонал, когда пришла неотвратимая, словно приговор, мысль. — У тебя нет больше дочери,никакими судбами не вернуть ее— и в нем вдруг вспыхнуло неведомое дотоле властное отцовское чувство. На другой деиь Заудалов решил еще раз повидать дочь. У знакомой калитки его встретила Света. Она улыбнулась, как зиакомая. — Вы тогда так быстро ушли, дядя, меня мама посылала за вами. Заудалов взял дочь за руку. — Идем со мной, в магазин. В детском отделении магазина Заудалов купил дочери ботинки и шелковый платок. Светлана смутилась. — Зачем вы это? У меня есть такие ботинки д платок. Папа купил. — Кто?! Какой папа...— с криком вырвалось у Заудало-- ва. — А у меня один пана, он сейчас в рейсе. ...В тот же день поезд уносил Заудалова пз Кулундин- ской степи. В тесном тамбуре он молча стоял у окна, обдумывая случившееся. Мысли роились в голове, одна за другой. Он понял,что опоздал, утерял навсегда былое счастье, и сейчас надо заново начинать жизнь. П. Задулин.
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2