Кузьмин В.И., О родном крае и родословных Кузьминых, Кононовых, Горшковых и Ивановых. 2021

344 машину полушубков, опоясок, варежки. Сначала видать раздели, а потом рас- стреляли. Там конюхом работал их знакомый – туруновский. Он говорит: «Я глядел, но полушубков их чѐрных с обшивкой не видел». Ну, так начальство и взяло себе хорошие полушубки. Мужиков не стало, а баб их угнали за болото. Там сноха старшая померла, а свекровка-то с ума сошла. Что же, такое горе пе- режить. Дуню, как сослали за болото. Сперва-то она корчевала лес, а потом угадала в больницу уборщицей. И Вера уже у ней была. Когда Вера подросла, еѐ отправили в Томск учиться на фельдшера. Врачи Дуню уважали – она хоро- шая была. Вера училась. К нам часто приезжала. Когда у Дуни заболела нога, еѐ врачи отпустили, как на лечение и она приехала на родину, сюда, к нам. У нас и жила. А тут начались еѐ розыски, и она в Прокопьевск-то и уехала. В.И. – Еѐ отпустили совсем? Т.И. – Нет. Они еѐ поискали, поискали и отступились. Что ж тут время стало другое. Вера замуж вышла. Родила Аллу. В.И. – Баба Таня, а вот деда Григория вы видели? Т.И. – Ну, а как же. Был крестьянином. Хороший был человек. Их два брата было: Григорий Михайлович и Степан Михайлович. Григорий был чѐр- ный, как цыган. Ну, они все были чѐрными. В.И. – В каком году родился дед Григорий? Т.И. – Не знаю. В.И. – В каком году он умер? Т.И. – Как Степана взяли в 1938 году, он в феврале и умер. Наш ещѐ в су- де был. Его ещѐ не посадили. Кассацию подали. Вот в это время он и умер. В.И. – Значит, дед Григорий умер в феврале 1938 года. Т.И. – Да. В.И. – Это сколько же ему лет было? Т.И. – Ну, наверное, 70-то было. Катерина, Наталья и Дуня были замужем и Наш был уже женат. Дед Григорий тоже овдовел, взял другую жену. Потом жена умерла, остался еѐ сын Санька. Его вырастили, женили и наделили. Хо- роший парень был. Его убили на войне. В.И. – Говорят, дед Григорий ездил к бабе Дуне − своей дочери? Т.И. – Да, да. Он в колхоз не вступал. Своего коня не отдавал. На своѐм- то коне и поехал за болото – за Дуней. Посадил еѐ и повѐз. Но их поймали на болоте и Дуню ссадили. Он один вернулся. Как приехал, лошадѐнка-то и про- пала. Замучил, загнал еѐ. Дуню-то сослали по той, Григорьевой семье, куда она уходила замуж за Семѐна Григорьева. А наших-то (Горшковых) ещѐ не трогали. Наших-то твѐрдо подвели, когда мы уже жили вместе, уже я тут жила. Дом у них (Горшковых) отобрали и увезли на Первую ферму. И дедушку Григория выгнали. На дядю Степана Михайловича и на Ивана наложили посев. Ну, какой же посев, когда ничего не было. Всѐ уже сдали, весь хлеб. Но они и ничего не посеяли. Иван был прямо золотой работник. Хотел на тракторе работать, но его не взяли. Только и видели, что кулак. Тогда он уехал в Тартасс и там стал рабо- тать трактористом. Потом, там какой-то хороший начальник ему говорит: - «Давай, удирай. Тебя не сегодня, завтра возьмут». Мы пришли с работы, он