Кузьмин В.И., О родном крае и родословных Кузьминых, Кононовых, Горшковых и Ивановых. 2021

340 мне дал неправильный. Надо было написать докуда ехать, где слазить, как дое- хать до Басьянки. Где эта Басьянка? На станции Нижний Тагил ничего нет: ни камеры хранения и вообще никого нет. Опять кое-как сели в поезд и поехали на эту Басьянку. А Басьянка – маленькая станция в лесу, на лесоучастках. Я слезла одна. Никого нет. Днѐм аккурат. Камеры хранения тут нет. Я спросила, где больница? Ответили: А больница – вон в тех лесах. Ну, как же я туда пойду… А меня, когда провожали, Кузьмин Степан Дмитриевич, наш сосед, − дал шарф и говорит: «Чемодан тяжѐлый, растяжѐлый, ты прицепи этот шарф и как тележку повезѐшь, как санки». Ну, что же, идти надо туда. А такая голодина. Прямо за кусок убивали везде. Ну, я пошла. Этот мешок положила на чемодан, захватила, как верѐвочку шарф, и повезла. В.И. – Зимой было? Т.И. – Зимой. В свои именины аккурат поехала (19 января). Вот приехала туда, там посѐлок и больница. Женщина воду черпает. Я говорю: «Вот, мол, оставить можно у вас, я к мужу, он у меня в больнице лежит». Она говорит: «Вон в казѐнку поставь». А сама я побежала в больницу. Пришла, только от- крыла, а он в палате дверь открыл. Ой, чуть только тѐпленький – трясѐтся весь: «А чѐ ты привезла-то?» Да я, мол, там оставила, на краю. Все меня тут обсту- пили и няни и больные и говорят: «Что же ты оставила? Теперь ничего там не будет. Такой голод. Утащат. Везде эвакуированных полно…». Потом одна из няней говорит: «Пойдѐмте. Я пойду с вами, и принесѐм, а то утащат». Побежа- ли. Я как поставила вещи, так они и стоят. Правда говорят – «мир не без доб- рых людей». Взяли поклажу, пришли в больницу. Раз жена приехала, врач вы- писала его на комиссию. Врач была эвакуированной − хорошая женщина. Вы- шли из больницы, а там лес наваленный. Сели на лес. Я привезла гусей жаре- ных, масло у меня было, и курников напекла, и пирогов. Я двое суток ехала. Дорогой ела мясо, а кости некуда было девать. Здесь кости-то стала выбрасы- вать, а Он говорит: «Не выбрасывай, я их съем». Прямо весь трясѐтся. Он свѐк- лу сроду не ел, не любил еѐ. А тут дадут ложку свеклы варѐной – вот и всѐ пи- тание. Я говорю: «Хватит тебе, − наешься». И выбросила кости. А врач наказа- ла – не корми шибко, пусть не ест много, а то ему плохо будет. Помаленьку пусть ест. Он маленько поел. А куда идти? Там деревушечка маленькая. Ни знакомых, никого нет. С ним ещѐ одного выписали. Он подошѐл к нам и гово- рит: «Пойдѐмте ко мне. Только у меня ребятишек много. Пять. Все голодные. Но вы там шибко их не поваживайте». Ну, как же, дети голодные. Ни коровы, никого у них не было. Так, картошечки маленькие были и всѐ. Бывало, сядем есть, а они вокруг стола стоят. Подкармливали их немного. На комиссию мы приехали в Нижний Тагил. Его отпустили на месяц до- мой. Кое-как взяли билет. Надо компостировать в Свердловске, а компостиро- вать нельзя, не добьѐшься, народу тьма тьмучая. И вот какие-то два хулигана, один из них говорит:− «давайте я вам закомпостирую. У меня сестра там, в кас- се, работает, я пойду закомпостирую». Собрал наши билеты. Пошѐл. Мы за ним. А он как от нас побежит и убежал, и билеты наши унѐс. Остались мы без билетов. Не одна я, там много было людей. Что делать? Одна баба была бойкая.