Кузнецов И.В., Книжность Древней Руси (XI-XVII вв.)-2021

ЖИТИЕ АВВАКУМА 195 И отпустив девицу, сложив с себя ризы, помолясь, пошел в дом свой зело скорбен; время же близко полуночи. И придя в свою избу, стал я плакать пред образом Господним, так что и очи опухли, и молиться прилежно, чтобы отлучил меня Бог от детей духовных, по- неже бремя тяжко, не могу носить. Пал я на землю, и рыдал горько, и забылся лежа. Не знаю как, плачу, а очи сердечные у реки Волги. Вижу: плы- вут стройно два корабля золотых, и весла на них златы, и шесты зла- ты, и все золотое. По одному кормщику на них сидят. И я спросил: «Чьи корабли?» И они отвечали: «Лукин и Лаврентиев», – сии были мне духовные дети, меня и дом мой наставили на путь спасения и скончались богоугодно. А после этого вижу третий корабль, не златом украшен, но разными красотами испещрен, красно, и бело, и сине, и черно, и пестро, ум человеческий не вместит такой красоты и лепоты; юноша светел, на корме сидя, правит; бежит (корабль) ко мне из-за Волги, как проглотить меня хочет. И я вскричал: «Чей корабль?» И сидящий на нем отвечал: «Твой корабль. На, плавай на нем, коли до- кучаешь, с женою и с детьми». Я в трепете сел и размышляю, что это за корабль и что это будет за плавание. И вот по недолгом времени, как писано, «объяша меня болезни смертные, беды адовы обыдоша мя, скорбь и болезнь обретох» [Пс. 114 : 3]. У вдовы начальник отнял дочь. И я молил его, чтобы сироти- ну возвратил к матери. А он, презрев моление наше, воздвиг на меня бурю, и у церкви, придя толпою, до смерти меня задавили. И я лежал в забытьи полчаса и больше и снова ожил Божиим мановением. Он же, устрашась, отступился от девицы. Потом научил его дьявол: придя в церковь, бил и волочил меня за ноги по земле в ризах. А я молитву говорю в то время. Потом иной начальник в иное время на меня рассвирепел: прибежав ко мне в дом, бил меня и на руке, как пес, покусал персты; когда же наполнилась гортань его крови, тогда выпустил из зубов своих мою руку и, меня оставив, пошел в дом свой. Я же, поблагода- рив Бога, завертев руку тряпкой, пошел к вечерне. И по дороге он же наскочил на меня снова с двумя пистолями и выстрелил из пистоли. И Божиим мановением на полке порох пыхнул, а пистоль не выстрелила. Он же бросил ее на землю и из другой выстрелил снова. Божия же во- ля так же учинила: и та пистоль не выстрелила. Я же прилежно, иду-