Устинов Ю. С., Звезды Александра Покрышкина - 2001

Книги он ухитрялся добывать всюду - в любом полуразрушенном селе отыскивал остатки какой-нибудь библиотеки либо чудом сохранившуюся этажерку с книгами в доме неведомого книголюба, либо груду старых журналов на чердаке школы. - У Саши нюх на книги, - добродушно говорил Труд, не питавший к чтению особого пристрастия, но уважавший привычки своего учителя и друга. - Он идет по улице и чует, где литература лежит. Однажды Покрышкин принес молодым летчикам изодранный томик стихов Есенина и сказал: - Стихи тоже нужны летчику. Советскому летчику, - подчеркнул он. - Есенина в свое время ругали. И правильно, по-моему, ругали: у него много заупокойного. Но как любил он Россию!.. Вот почитайте... Стихи помогают драться. И вовсе не обязательно, чтобы они были про то, как пушки стреляют и как самолеты пикируют. А вот вы прочтете про березки, про солнце, про русскую деревню - и сразу злее станете... Это и надо нам сейчас. Правильно?.. Чем ближе знакомились молодые летчики с Покрышкиным, тем больше привязывались к нему. На первый взгляд как-то не вязались суровость и нетерпимость этого майора в выгоревшей солдатской гимнастерке и в потрепанной фуражке, смятой блином, с любовью к книгам, к стихам, с пристрастием к простонародным забавам, когда он вдруг начинал возиться и бороться с кем-либо из летчиков. Но такая кажущаяся противоречивость только подчеркивала цельность и широту его натуры. Покрышкин рисковал многим, вылетая на задания с молодыми летчиками. Но он понимал, что временное затишье скоро кончится, и тогда от полка потребуется напряжение всех сил и молодым пилотам придется драться наравне со всеми, без всяких скидок на недостаток опыта. Следовательно, их надо было ввести в строй как можно быстрее. И Покрышкин все чаще комплектовал свои четверки, шестерки и восьмерки из новичков, заявляя недовольным ветеранам: - Подождите! Дайте молодым подраться. В эти дни он ввел в строй даже Сухова и Березкина. Юные друзья пока ничем особенным себя не проявили, но и не оскандалились, и Покрышкин остался доволен. На Кубани стояла жаркая безветренная погода. По вечерам в небе играли долгие золотые зори. Крупные капли росы садились на твердые, как камень, еще зеленые груши и яблоки в осиротевших садах, укрывших густой темно-зеленой листвой свои раны. На заброшенных, дичающих полях Тамани тянулись к небу, споря с сорняками, наливающиеся соками колосья - истомившаяся по хозяину земля дала жизнь опавшим зернам неубранного прошлогоднего урожая. Из плавней по ночам доносился извечный нестройный гомон: самозабвенно верещали лягушки, испуганно бормотали что-то тревожное и жалобное дикие утки, забравшиеся в самую