Покрышкин в воздухе и на земле - 1995

вичем состоялось уже в послевоенное время, осенью 1946 года. Шли летние испытания самолета МиГ-9, занявшего свое за'метное место в истории советской да, пожалуй, и мировой авиации. Созданный Конструкторским бюро А. И. Микояна и М. И. Гуревича, он стал первым со­ ветским реактивным истребителем, который пошгл вскоре в большую серию, был хорошо освоен летным и техническим составом строевых частей ВВС и положил начало славному семейству боевых реактивных истре­ бителей марки «МиГ». Нельзя сказать, что этот самолет не имел предшест­ венников. Летал раньше него и ракетопланер РП-318 конструкции С. П. Королева, и ракетный самолет БИ А. Я. Березняка и А. М. Исаева. Но они оба остались конструкциями экспериментальными, в серию не по­ шедшими, никто, кроме летчиков-испытателей, на них так и не полетел... В 46-м же году задача создания оте­ чественной реактивной авиации решалась широко: на испытания вышли почти одновременно целых три но­ вых опытных реактивных истребителя — МиГ-9, Як-15 и Ла-150. Из них наилучшие летно-тактические дан­ ные обещал (да и показал фактически) МиГ-9. Он и стал, как было сказано, строиться самой крупной се­ рией. Но произошло это не сразу... Новое никогда не дается просто. Так получилось и с «МиГ-девятым». На первом его экземпляре в двад­ цатом испытательном полете погиб замечательный наш летчик-испытатель А. Н. Гринчик (которого А. И. Покрышкин хорошо знал лично). Испытания второго и третьего экземпляров вели и довели до конца мы с Г. М. Шияновым — ныне здравствующим Героем Со­ ветского Союза, заслуженным летчиком-испытателем. Программа испытаний уже была близка к завер­ шению, когда однажды меня позвали: — Иди скорее к машине. Приехал Покрышкин. Излишне говорить, что этот гость был нам особен­ но дорог — по причинам, с которых я и начал эти краткие заметки. До этого мне приходилось слышать о Покрышки- не, что он — хмурый, суровый и не очень контакт­ ный человек. Однако у меня первое же впечатление (в котором я в дальнейшем и утвердился) сложилось иное: мне он показался не суровым или хмурым, а скорее просто немногословным, любящим (и умею-