Покрышкин в воздухе и на земле - 1995

да пробило двенадцать и мы осушили бокалы за ново­ рожденный 1946-й год, брат Александра Ивановича сказал, что по такому поводу не мешало бы устроить салют. — Сейчас будет! — сказал Покрышкин. Он чирк­ нул спичкой, поджег нитки висевших у нас над голо­ вами воздушных шаров. Нитки горели, шары нагре­ вались, поднимались к потолку, там с треском лопа­ лись. Прямо тебе фейерверк! Кто-то зааплодировал такой выдумке. А официант тут же набросился на Александра Ивановича: «Граж­ данин, нарушаете порядок!» И тут к нашему столу подходит какой-то незнакомый мне авиатор, заклю­ чает Александра Ивановича в крепкие объятия и на весь зал провозглашает: «Товарищи, да это же Пок­ рышкин!» К нам ринулись все сразу. И все с бокала­ ми в руках. — Салют в честь богатыря русского неба! — про­ басил кто-то, и тут же раздался залп шампанского... Наступила весна 1946 года, а с ней и новая забо­ та — подготовка к столичному первомайскому пара­ ду. Поступил приказ начальника академии переодеть нас в общевойсковую форму одежды. — Нет, уж этому не бывать! — погорячился я. Покрышкин сразу же осадил меня: «Не горячись. Схожу к начальнику факультета, все выясню». Вер­ нулся он через полчаса. — Ну, чем закончились переговоры? — Ничем, будем переодеваться. — Это почему же? — Академия открывает парад. Мне поручено не­ сти ее знамя, а вы с Алелюхиным будете моими ас­ систентами. Можем ли мы в таком случае отличаться формой от всей нашей колонны? — Пожалуй, нет. — То-то и оно. И вот — долгожданное 1 мая. Четыре батальонных «коробка» — сорок на сорок человек — с шести утра выстроились у стен академии. Последний осмотр, пос­ ледние приготовления и тренировки в выполнении команд, последние пробы оркестра. Сияющий Покрыш­ кин — вся грудь в орденах, наверное, в тысячный раз прилаживается к древку знамени академии. Мы с Але­ люхиным — с нашими шашками. Подошел генерал Тихонов.