Покрышкин в воздухе и на земле - 1995

были назначены в 4-ю воздушную армию, большая часть из них — в авиагруппу Климова, а двое, Бабак и Зюзин, — в 216-ю дивизию. И вот встреча. Обня­ лись, расцеловались. — Как дела? Как воюете? Хорошо воюем, успешно. По орденам видно, по внешнему виду: возмужали, окрепли, держатся сме­ ло, уверенно. — А кто у вас командир? — Покрышкин!.. Все было в втой короткой фразе: гордость, лю­ бовь, уважение, сыновняя привязанность. Только и слышалось: «Наш командир», «Наш батя», «Его шко­ ла», «Его наука». Действительно, ето была наука. Разбирался каж­ дый полет, каждый воздушный бой, если же не было настоящего, разбирался воображаемый. «Пеший по летному», с моделями самолетов в руках, по начер­ ченным тут же схемам воздушных маневров осваи­ вали летчики «науку Покрышкина», науку побеж­ дать сильного и коварного врага. Все было важно: умение оценить обстановку, при­ нять решение, найти оптимальный способ его реали­ зации. Умение доложить — не менее важно. Попав на фронт, не все летчики владели четкой военной речью, и это сердило Покрышкина: штатскую рых­ лость он считал одной из причин неумения выиграть бой, больше того — проиграть его. «Учитесь гово­ рить, — требовал он. — Развивайте дар речи. Летчик обязан толково, четко и ясно излагать свои мысли. Кто мямлит, заикается на вемле, тот и в воздухе бу­ дет мешкать, терять драгоценное время. А секунда в бою — цена жизни». Жизнь показала: наука его была удивительно плодотворной — никому не известные молодые пило­ ты становились знаменитыми на фронтах мастерами воздушного боя, Героями: Г. Голубев, И. Бабак, К. Су­ хов, многие другие летчики, а сам он стал трижды Героем, известным всему миру, бойцом и команди­ ром. — А где он сейчас, ваш командир? — спросил я товарищей, надеясь увидеть Покрышкина. — Здесь, — ответил Зюзин, кивнув на землянку, невдалеке от которой стоял мой самолет. В ту же ми­ нуту дверь отворилась, и появились один за другим