Годовые итоги Сибири 1922-1923

Почти во всех школах были сделаны попытки введения детского самоуправле­ ния. Но, как и следовало ожидать, вместо детского самоуправления, как фак­ тора, воспитывающего у детей социальные навыки, развивающие инстинкты детской общественности, насаждались внешние формы самоуправления. Дети играли в конституцию, в парламент, копировали взрослых и т. п. Замечались также злоупотребления лепкой, рисованием, ручным трудом. Все это приобре тало в школах самодавлеющее значение и не всегда являлось средством раз­ вития детей. При некоторых школах организовывались пресловутые „трудовые процессы", открывались мастерские столярные, слесарные, в которых дети зна комились с ремеслами, но это ознакомление с ремеслами не было связано с прохождением в школе общеобразовательных предметов; вводились работы по самообслуживанию, нередко вредные для здоровья и непосильные для детей. Но, несмотря на все это, первые годы революции в Сибири можно охаракте­ ризовать, как годы определенного сдвига и под'ема. Даже массовые работники пытались достичь, усвоить идеи трудовой школы, пытались усвоить основные принципы ее строительства и методы работы. Ловили на-лету все слова о тру­ довой школе, хватались за каждое практическое указание, если и делали ошибки, то делали их потому, что не знали, как поступить иначе. 1921 22 уч. год был годом педагогической реакции. Эта реакция пита­ лась, с одной стороны, из источника тяжелого материального и правового по­ ложения школьного работника. Сельским школьным работником были недо­ вольны, с одной стороны, крестьянские массы за те реформы, которые они пы­ тались вводить в школы и „баловали ребят", по их выражению, и, с другой сто­ роны, ими были недовольны революционно настроенные элементы за то, что они не умели строить трудовую школу так, как нужно, за то, что они были политически и педагогически безграмотны. Сельский учитель находился, таким образом, между молотом и наковальней. Ругали его и слева и справа, а об‘ек- тивных возможностей для осуществления педагогических идей центра у него почти не было. В связи с переходом на новую экономическую политику, менее сознательные массы работников просвещения этот переход в области педаго­ гики поняли, как возвращение к старому. Стали замечаться попытки реставри­ ровать старую школу, воскресить старое содержание и старые методы работы. Существовавший в первые годы раз'ездной инструктаж перестал суще­ ствовать. Тяжелые материальные условия, в которых находились отделы народ­ ного образования, не позволяли иметь кадры инструкторов, которые могли бы связать периферию с центром при помощи живого общения. Таким образом, в годы педагогической реакции учитель оказался не только без педагогической литературы, но и без возможности общения с центром при помощи инструкто­ ров. Конференции и с'езды школьных работников, широкая волна которых про­ катилась по всей Сибири в первые годы революции, прекратилась. Учитель был предоставлен самому себе. В минувшем 1922—23 учебн. году, в связи с некоторым улучшением мате­ риальной базы учреждений социального воспитания, в связи с улучшением ма­ териального и правового положения учителя, в особенности после известной статьи тов. Ленина „Страничка из дневника" и обращения ВЦИК, стал заме­ чаться опять под‘ем в педагогической работе. Педагог стал чувствовать себя человеком, полноправным гражданином Советской Республики, о котором гово­ рят. как о крупной и единственной в деревне культурной силе, на которого де­ лают до некоторой степени ставку, как на силу, создающую культурные пред­ посылки для осуществления идеалов социальной революции. Эта перемена отно­ шения к нему со стороны советских и партийных низов и печати его опять встряхнула, ободрила, вдохнула в него силы. У него стал наростать интерес к педагогическим вопросам, стала опять развиваться жажда найти пути и спо­ собы осуществления педагогических идеалов, выдвинутых социальной револю­ цией. Это новое настроение учительства получило отражение в резолюциях с'ездов й конференций школьных работников, состоявшихся в течение минув­ шего учебного года.'