Вся Сибирь со включением Уральской области

Февраль 1920 года является датой начала изжития интервенции и белогвардешцины, давившей Дальний Восток в течение двух лет, но только началом, т. к . трудящимся этой окраины пришлось выдержать еще два долгих года, пока последний японский солдат не покинул Владивостока, а остатки черной рати были сброшены в море нашей доблестной 5 краснознаменной армией под командованием т. Уборевича. Несмотря на то, что японцы и другие интервенты относились к перевороту нейтрально на словах, а факты говорили за то, что они не допустят Советской власти на Д. В ., нужно было искать выход. Благодаря такому положению приходилось вуалироваться земством, которое рабочие и крестьяне ненавидели так же, как и менее дисциплинированная часть партийцев, зараженная «болезнью детской левизны», так метко окрещенной Ильичем. Нужно было напрягать максимум усилий, чтобы избежать столкновения с японцами, чего также требовали директивы центра, полученные с приездом т.т . Кушнарева и Виленского. Картина развертывания работы по очищению края рисовалась в следующем виде: Во Владивостоке имеется Временное Правительство—Приморская Областная Земская Управа, пополненная представителями партии, но в большинстве состоящая из эсеров и меньшевиков, надеявшихся таким образом нажить «политический капиталец»—с одной стороны, а с другой—тормозить дело советизации края , хотя на словах-то они и пели о «друж­ ной работе с большевиками», но их «работа» не раз была ножем в спину трудящимся кр а я . . . На местах по мере ухода японцев (белые же попрятались в японские штабы или удрали к Семенову в Читу, а мобилизованные части перешли на сторону партизан) возникают Со­ веты. Но провести этот план в жизнь было крайне трудно, население не видело конца интер­ венции и не доверяло земству. Почти всюду возникли Советы, население с чувством удовле­ творения приступало к мирному строительству жизни. Партийная работа ожила и окрепла. Тут нужно сказать, что Дальвосток получил боль­ шое количество опытных партийных и советских работников, вывезенных Колчаком в знаме­ нитых «эшелонах смерти» с Урала и Сибири. Эти-то товарищи и явились солидным подкре­ плением местным работникам, принеся свой опыт и знания, ибо среди них было немало старых подпольщиков-большевиков. Кроме того, из эвакуированных пленных красноармей­ цев были составлены части, которые в большинстве и яви л ри сь ячейками строящейся молодой Красной армии Дальвостока. Чтобы закрепить организационные формы, была созвана 1-я партийная конференция Дальвостока, которая и состоялась в марте в городе Никольск-Уссурийском, а вслед за ней открылся Краевой с ’езд трудящихся (2-го апреля 1920 г.) в том же городе. Казалось, что все идет благополучно—японцы ушли из Благовещенска, начали уходить из Хабаровска, н о ... они еще раз оказали «дружескую услугу» или, как они говорили, произошел «печаль­ ный инцидент 5—6 апреля». Уже в конце марта начали циркулировать упорные слухи о том, что японцы готовят какую-то провокацию: в Николаевске н/Амуре их войска 11—-12 марта произвели коварное выступление, но были подавлены партизанами, чего до сих пор японцы забыть не могут. Военный Совет Владивостокского Правительства ведет переговоры с японцами, все идет как будто хорошо, японское командование заверяет в дружбе, устраивает банкеты в честь «русских друзей». Вечером 3-го апреля был подписан русско-японский договор, а ночью, часов в 12, началось выступление японских войск во Владивостоке, которые захватили вокзал и все правительственные учреждения города, напали на спящие в казармах русские войска, коих разоружили, а часть из них успела с оружием в руках выйти из города (моряки, два пехотных полка и т. д.), а остальные были взяты японцами «в плен». В ночь на 5 апреля началось выступление японцев в Никольск-Уссурийске, Спасске и других пунктах, где были расположены японвойска, а в Хабаровске они опоздали выступили утром 5 апреля. Русские части не оказывали сопротивления, т. к . была дана ди­ ректива командования, согласованная с представителями партцентра, что даже в случае активного выступления японцев наши части в бой с ними не вступают. Правда, некоторые части по собственному почину выходили и з городов с оружием в руках , иногда вступая в ко­ роткую схватку с японцами, из чувства естественного самосохранения, т. к . никто в «гуман­ ность» японских самураев не верил, наоборот, каждый боец на опыте знал их азиатскую жестокость хищников-империалистов. В результате этого коварного выступления японцев все Приморье, за исключением города Имана, оказалось в их руках. Сколько погибло людей, сколько принесло материаль­