Песни и марши сибирских казаков

Казачество было лишено исторической памяти и носителей культуры. В 1920-е годы в ста­ ницах почти не осталось стариков, которые всегда, испокон веков, были казачьей памятью, совестью, верой, традицией. Не были пощажены и семьи казаков. Принятое 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» - один из наиболее же­ стоких документов советского периода. Без суда и следствия людей лишали имущества, как скот загоняли в железнодорожные вагоны и целыми семьями под усиленной охраной этапиро­ вали за тысячи километров от родных мест в районы Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Вос­ тока, Казахстана, где у спецпоселенцев имелось всего одно право - бороться за собственное выживание*. Многих ожидали не места специальных поселений, а концентрационные лагеря или расстрел. Тех же, кто сумел выжить в концентрационных лагерях, выдержать каторжные испытания специальных и трудовых поселений, ожидала в будущем участь изгоев общества с клеймом «враг народа». И никто не знает (и вряд ли узнает), сколько среди этих людей, ранее составлявших гордость нашего народа, было казаков - донских, кубанских, оренбургских, уральских, сибирских... Начавшиеся в казачьих землях «раскулачивание» и коллективизация, были, по сути, про­ должением геноцида, что привело к новым неисчислимым жертвам, репрессиям и высылкам. Теперь казаков расстреливали и ссылали как кулаков. Причем основной удар пришелся по казакам, сочувствовавшим или воевавшим за советскую власть. Судьбу их решали «тройки», в состав которых входили секретарь районного комитета ВКП(б), председатель районного Со­ вета и местный руководитель ГПУ. «Кулаков»-казаков выселяли зимой, отнимая продукты и одежду. Тысячи беззащитных лю ­ дей погибли по дороге в лагеря, в отдаленных районах страны, куда они прибывали в «скот­ ских» вагонах и по этапу. Казаки первыми пополнили сталинский ГУЛАГ, в котором они и миллионы невинных людей, жестоко страдая от холода, каторжного непосильного труда, руби­ ли лес (важнейший предмет экспорта), добывали уголь и урановую руду, мыли золото, копали котлованы под великие стройки - Беломорканал, Магнитку, Волго-Дон, строили Ухту, Воркуту, Инту, Норильск, Магадан, Комсомольск-на-Амуре... (в 1940 г. в СССР в систему ГУЛАГа вхо­ дили 53 лагеря (включая лагери, занятые железнодорожным строительством), 425 колоний (в т. ч. 170 промышленных, 83 сельскохозяйственных и 172 «контрагентных») и 50 колоний для несовершеннолетних - всего 1 659 992 чел.). «Крупные партии кулаков направляли в Нарым, находящийся на крайнем Севере, - пишет американский историк Роберт Конквест. - Большую часть года земля здесь промерзает на­ сквозь, а летом превращается в болото» (Роберт Конквест. Жатва скорби. (Судьба кула­ ков) // Вопросы истории. 1990. № 1). А. И. Солженицын так рассказывает о прибытии туда кулаков: «Через село Коченево (Новосибирской области. - Ю. Ф .) в феврале 1931-го, когда морозы перемежались буранами, - шли и шли окруженные конвоем бесконечные эти обозы, из снежной степи появляясь и в снежную даль уходя... Все тянулись они в нарымские боло­ та - и в ненасытных этих болотах остались все. Но еще раньше, в жестоком пути околевали дети». Г. Н. Потанин (29), сибирский казак, выдающийся ученый, общественный деятель и литератор, еще за полвека до описываемых событий, писал: «Не надо, однако, забывать, что в казачьей жизни не одна казарма; что казаки не всегда стоят фронтом, что большею частью они образуют обывательскую толпу, в состав которой входят женщины и дети». Чудовищные, ни с чем не сравнимые страдания и мучения вынесли наши сограждане в 1920-1930-е годы и особенно те, кто был отправлен и сослан за тысячи верст в необжитые, часто вообще непригодные для жизни районы Севера и Сибири. Безразличное к вопросам целесообразности хозяйственного освоения отведенной «зоны», к гибели людей от голода, холода, болезней и непосильного труда, сталинское руководство отводило для колонизации глухие и отрезанные от путей сообщения и поселений, совершен­ *Только с Кубани и Терека в 1930 г. в отдаленные северные районы СССР было депортировано 50 тыс. казаков в 1931 - 1932 гг. из Северо-Кавказского края выселили еще 38 тыс. семей - 172 тыс. человек, 26 тыс. семей де­ портировали на Урал и за Урал, 12 тыс. семей переселили внутри района. Ша,ибаров В. Е. Казачество: История вольной Руси. - М. 2007. С. 598.