Голодяев К.А., Старый Новосибирск-2016

не был, 5/Х1 вышел на работу с бригадой, а по окончании ра­ боты был доставлен в амбулаторию в бессознательном состо­ янии, ему вспрыснули камфару. Вместо того чтобы положить в стационар, его направили в барак, куда он не дошел, упал на снег, где его нашли в 3 часа ночи, доставили в стационар, где он через 15 минут умер» [11]. А восточнее этого лагпункта, на картофельном пустыре соседнего квартала (Немировича-Данченко, 145 с дробями) был «устроен» специальный лагерь для интернированных трудармей- цев. Его называли «Копай-город» - 12 землянок по 96 нар в каж­ дой - половина окошка в земле, половина на улице. Потом для них были выстроены двухэтажные бараки. Беневоленская вспоминает: «Ввойну мама была одновременно главврачом нашей бугрин- ской больницы №10, а также новой №9 на Трамвайной (ныне №34 на Титова, 18 - К. Г.) и заведующей кировского райздра- ва. А Кировский исполком находился в конце сада Кирова у железнодорожного полотна. А ещё по дороге с райиспол­ кома она проверяла санитарное состояние землянок интер­ нированных. Вечером придет домой расстроенная - «ну-ка, ребята, быстро на санки ведро картошки и в 12-ю землянку». Вообще, старожилы отмечают, что в то время жители села были единой семьёй. Учитель ли ты, истопник, врач, санитарка. Об­ разование, профессия, общественное положение не служили пово­ дом к заносчивости. Даже, наоборот, в какой-то степени обязыва­ ли. Среди жителей сильно были развиты доверие и взаимовыручка. Например, когда подруга Беневоленской, санитарный врач, ушла на фронт, её сын Лёвка Михайлов остался с отцом. Жили они на левом берегу. Отец надолго уезжал на работу, а мальчишка всё лето жил в Буграх в семье главврача. «Вот у нас домработницами были кто? - рассказывает На­ дежда Павловна. - Выгонят кого из дома - мама берет. Варько (Варя) родила, муж бросил её, мама её с новорожденной взяла. Эти люди были наравне с нами во всём. И больным мамина помощь часто бывала круглосуточной. Мама имела огромный авторитет и безмерное уважение. Когда пришла весна - у нас картошки нет садить, мы ее всю отдали туда. Бугринские бабы, узнав об этом, притащили нам столько картошки, что нам хватило и на еду, и на посадку. Конечно, маму очень уважали. Надо сказать, что мама двадцать пять лет, с 28-го по 53 годы, была депутатом Новосибирского горсовета и со всеми беда­ ми бабы к ней приходили. Из города нам так и писали: Бу­ гры, больница, Беневоленской. У нас огород громадный был - овощи, молочные продукты, яйца - все своё было. Мама сама