Советская Сибирь, 2000, № 11

Г г ПН® с Й вмрь II I 0 ) ПОДВИГ — В НАСЛЕДСТВО 21 января 2000 г. Кровная клятва 1942-й. Найхинская средняя школа Нанайского района Хабаровс ­ кого края. Самодеятельностью, а особенно спортом, заняты и увлече ­ ны повально почти все старшеклас ­ сники, в их числе и Толя Жуков, «ворошиловские стрелки», значкис ­ ты ГТО, ПВО и т. д. На фото интер ­ натская компания ребят из комнаты, где жил Жуков: небогатая одежка, на груди те самые, похожие на малень ­ кие ордена значки, у всех — прямые чубчики и честные пытливые глаза: «Что впереди?» ... Однажды в класс вошел любимый учитель Василий Се ­ менович Медведев: — Еду, ребята, на фронт. Давайте прощаться! Что тут началось! Ведь это был не тот случай, когда говорят: «Остань ­ тесь, Е!асилий Семенович...» Словом, все двадцать четыре парня тут же написали заявления в военкомате просьбой отправить их добровольца ­ ми на фронт. Анатолий (да не он один) добавил: «... чтобы кровью смыть вину отца». Хотя, признаться, ника ­ кой вины за родителем — первым коммунаром, а потом председателем колхоза в Приморском крае, откуда сослали семью под Хабаровск, не числил. А вообше-то они, дети реп ­ рессированных, торопились: «их год» — год рождения 1921-й уже был призван, уже служил... Так они всем классом попали под Сталинград, перед этим, как говорит ­ ся, «в кратчайшие сроки освоив профессию радистов-связистов». По окончании спецшколы были «рассре ­ доточены» по полкам, батальонам и батареям только что сформирован ­ ной 422-й, после Сталинградской битвы — 81-й гвардейской Красно ­ знаменной, ордена Суворова Крас ­ ноградской стрелковой дивизии. Для переправы через Волгу одно ­ классники ненадолго собрались вместе, где дали «кровную» клятву: кто останется в живых, непременно расскажет о тех, кто не вернулся с поля боя. Анатолий Галактионович — один из четверых, чудом уцелевших в сталинградской бойне, и один из двух, доживших до Победы, — верен этой клятве до сих пор. Тридцать лет он возглавлял областную военно ­ шефскую комиссию, готов и сегодня с выступлениями в школу ли, в воинс ­ кую часть — в любое время. Гвардии старший сержант запаса Жуков отно ­ сится к работе по-солдатски: сколько нужно — Столько сделаем. Что в 1995-м, год 50-летия Победы, впря ­ мую аукнулось ему инфарктом — ритм встреч был фронтовым и свалил бы с ног молодого. «Вызываю огонь на себя!» Было ли страшно им, юным радис ­ там-наводчикам, которые всегда в одиночку (специфика фронтовой специальности) выполняли свою бое ­ вую задачу, причем, находясь «впе ­ реди переднего края»? У гвардейца Жукова нет в лексико ­ не слова «страшно», но он понимает, о чем я спрашиваю. И рассказывает о тех первых днях, когда их дивизия разворачивалась на южных подсту ­ пах к Сталинграду, еше до начала ве- ликой битвы. Был приказ: «Окопаться и замаскироваться!» Но какое там «замаскироваться», когда в голой летней степи норка суслика и та отбрасывает тень. А с самолета- корректировшика, знаменитой фа ­ шистской «рамы», противнику видно все как на ладони. Потом появились из-за горизонта неспешные, вальяж ­ ные, как лебеди, бомбардировщики, отбомбили прямой наводкой наши позиции и назад. А в окопах — уби- как песня красивая, Жизнь его была трудной с тринадцати лет — с тех пор, когда был репрессирован отец. Потом Великая Отечественная: Ста ­ линград, Курская дуга, форсирование Днепра и так в передо ­ вых частях до самой Праги. Два инфаркта в мирное время... Но как бы ни трудна была жизнь, Анатолий Галактионович Жуков всегда поступал как должно, то есть так, как велят долг и совесть, — и судьба сложилась красивой, как песня. СУДЬБА тые, раненые, еше не воевавшие ни дня. Следом в атаку пошли танки... Их новобранцы ни одного из 60-ти не пропустили! Стали грудью в прямом смысле. Вот что пишет об этом в своей книге воспоминаний «С дальневос ­ точной закалкой» командир полка Герой Советского Союза Г.Т. Скиру- та: «Прибытие на фронт совпало с появлением приказа «Ни шагу назад!», в котором Родина, партия требовали от своих защитников оста ­ новить зарвавшегося врага. Этот приказ был созвучен мыслям и чувст ­ вам солдат и командиров... В полку прошли митинги. Бойцы поклялись, что лучше умрут, но не отступят, что за Волгой для них земли нет...» Противостояние защитников Ро ­ дины и захватчиков усиливалось. Еше одно свидетельство Скируты: «На ­ пряжение достигло предела. Вот около тридцати танков с автоматчи ­ ками на броне двинулось на окопы стрелков и огневые позиции артилле ­ ристов. Впереди своих боевых порядков в одиночном окопчике находился на ­ блюдатель-корректировщик комсорг батареи Анатолий Жуков. Когда вра ­ жеские танки почти вплотную подо ­ шли к окопу Жукова, он, не колеблясь, передал на батарею: «Огонь на меня!» От разрывов тяже ­ лых снарядов вздыбилась земля, за ­ пылали вражеские танки. Оглохший, но невредимый возвратился Жуков к своим. А вскоре командир дивизии вручил ему первую награду — медаль «За отвагу!» Медаль — это к жизни в придачу. Потому что все вокруг знали «при ­ кладную диалектику» фронтовых на ­ град. Не вернулся бы Жуков из своего окопчика после позывных: «Вызываю огонь на себя!», возможно, стал бы Героем Советского Союза... А ведь были все они еще совсем мальчишки. И кроме подвигов рат ­ ных, отмеченных официально награ ­ дами, вершили незаметно каждодневный подвиг солдата, пре ­ одолевая самих себя в «нештатных», как говорят сегодня, психологичес ­ ких ситуациях. Так, зыбкой от полнолуния летней ночью, оторвавшись от своих пози ­ ций, выполз Анатолий в степь — обустраивать очередной одиночный окопчик. — Копаю. Вдруг лопата скользнула и пошла легко-легко. Что такое? Знаю, сталинградская земля, сухая и твердая, поддается кирке по санти ­ метру. А тут — как по маслу. После очередного «тыка» остолбенел: в руках оказалась человеческая че ­ люсть. Разглядел, выбросил на бруст ­ вер и перекрестился: «Прости, гвардеец!» А сам один-одинешенек в поле, и луна все мертвенным светом залила: жутко... Двадцать лет спустя Анатолий Га- лактионович вновь побывал на свя ­ щенной сталинградской земле. Даже на фотографиях, сделанных Жуко ­ вым в 1961-м, видно, какое насилие пережила она, матушка. На месте траншей, куда по окончании великой битвы «ссыпали трупы», до сих пор белеют кости. Их каждый год засыпа ­ ют, но барханные пески и вешние воды вновь и вновь обнажают скелет войны. Чернеют осколки, белеют со ­ лдатские косточки... — А вот эти темные камешки, твер ­ дые, как кирпич, — объясняет мне Анатолий Галактионович, — запек ­ шаяся кровь смертельно раненного солдата — нашего или противника. На Курской дуге смертью храбрых пал старший брат Анатолия — Васи ­ лий. Однополчанин. Война — это подвиг каждый день. Подвигбесстрашия,терпения, веры в Победу. Трижды спасенный... партийный билет Когда политрук вручал Жукову кандидатскую карточку члена ВКП(б), то, рассмотрев, вернул и про- битый осколком комсомольский билет: «Внукам будешь показывать». Потом Анатолий дважды выходил из окружения, но партбилет тоже со ­ хранил. До сих пор у гвардии старше ­ го сержанта самого захватывает дух, недостает в легких воздуха, когда он вспоминает о переходе вброд реки Донец. Радиостанцию свою тяжелен ­ ную Жуков вынес на вытянутых руках, вскинув их над водой, голова же была ниже «ватерлинии». На про ­ тивоположном берегу, настроив ­ шись на волну штаба дивизии, вывел по указанным ориентирам батальон из вражеского «мешка». За этот под ­ виг А. Г. Жуков был удостоен ордена Красной Звезды. Уже в 1953 году, когда Анатолий Галактионович заканчивал Львовс ­ кую консерваторию, пришлось ему за партбилет повоевать. Хотя, как выра ­ зился Жуков, зла сегодня он ни на кого не имеет, это одно из самых тя ­ желых воспоминаний бывшего фрон ­ товика. Дело в том, что при подготов ­ ке выпускных документов были выпущены сведения о репрессиро ­ ванном отце. Жукова вызвали в рай ­ ком: — Да як же ты, кулацкий сын, зате ­ сался к нам в консерваторию? ! — был первый вопрос. — Тут во мне все вскипело. Вспом ­ нился фронт, вся жизнь прокрути ­ лась, как кинолента, — рассказывает Анатолий Галактионович. — И я ус ­ троил форменный дебош: рванул со стола скатерть, содержимое черниль- нины разлилось по лицу ревнителя чистоты партийных рядов. В обкоме История продолжается Люди воевавшие обычно делят жизнь на три неравных отрезка: до войны, фронт и после войны. У Анатолия Галактионовича Жукова все иначе. По крайней мере, фронт и послевоенные годы, а вернее, все эти 59 лет (с 1942 по 2000-й) переплелись в одну большую жизнь и напряженную по душевным затратам работу — рассказать живым о подвиге павших. Исполнить кровную клятву, данную своим одноклассникам. — Я знаю, кто где погиб, при каких обстоятельствах. Подвиг Героя Советс ­ кого Союза Жени Дикопольнева, зажавшего зубами нитку порванной при форсировании Днепра связи и погибшего там же, подвиг Героя Советского Союза, тоже моего одноклассника Максима Пассара вызывают сегодня такой же живой отклик в школах, у молодых воинов, как и на моих выступлениях 30 — 40 лет назад... У меня в руках пожелтевший листок — дивизионная газета «Красный стре ­ лок» от 8 июля 1944 года. На первой сграничке под приказом Верховного Глав- нокомандуюшего, отмечающего успехи войск 1 -го Белорусского фронта в боях за г. Ковель, — оперативная сводка Совинформбюро. На второй страни ­ це в одной из заметок о жизни солдатской такие строки: «Горячее одобрение зрителей вызвало выступление гвардии сержанта Жукова, с большой теплотой исполнившего русскую народную песню «Когда я на почте служил ямшиком». Этот номер был лучшим в программе». — После жарких боев хотелось тишины, — говорит Анатолий Галактионо ­ вич. — Хотелось услышать не разрывы снарядов и свист пуль, а что-то ласкаю ­ щее слух... И он, одаренный от природы красивейшим тенором, в минуты затишья пел... Сначала с братом Василием — «Вечер на рейде», украинские и русские наро ­ дные песни, песни из кинофильмов. А потом — один... Во всех позднейших воспоминаниях — комдива Морозова, комполка Ски ­ рды, многочисленных газетных заметках — певческий талант и ратные подви ­ ги Анатолия Жукова сплетены в один героический и обаятельный образ красивого и щедрого душою человека. Кроме того, фронтовые его товарищи самых высоких чинов явно гордятся тем, что Анатолий Жуков закончил после войны Львовскую консерваторию, стал ведущим тенором Новосибирского академического оперного театра, заслуженным артистом России и по сей день — профессором по классу вокала Новосибирской консерватории. Но это — другая история. И, хотя «Советская Сибирь» не однажды писала об А. Г. Жуко ­ ве — певне и педагоге, мы обязательно расскажем вам ее подробно. Татьяна ШИПИЛОВА. На снимках (слева-направо): А. Г. Жуков в роли Ленского; на встрече в музее боевой славы; гвардии старший сержант, 1945 г. партии, куда меня сразу же вызвали — исключать, — яс порога заявил: «Партийный билет не отдам! Я его дважды вынес из окружения. Что хо ­ тите делайте, не отдам!» Вышел на улицу, головы поднять не могу, так мне худо. Перед глазами рельсы трамвайные, уже и мысль закралась... Вдруг в поле зрения — красные гене ­ ральские лампасы. Поднимаю голову — Виктор Сегеевич Надоршин, на ­ чальник политотдела 7-й гвардейской армии, он меня когда-то в дивизион ­ ном ансамбле высмотрел, рекомен ­ довал после войны в ансамбль армии... — Жуков, что с вами? — слышу. Пригласил к себе домой, успокоил. А был в ту пору Виктор Сергеевич чле ­ ном Военного совета Закарпатского военного округа и членом бюро Львовского обкома партии..После соответствующего его разговора с «товарищами» из партии меня не ис ­ ключили, а как говорится, «ограничи ­ лись строгим выговором с занесением в учетную карточку». Через год прислали уже в Новоси ­ бирск, где я работал, письмо: мол, приезжайте — снимем выговор. Я, конечно, не поехал. Еше через год вы ­ говор был снят уже здесь, в горкоме... Кстати, позже я узнал, что оба об ­ комовских работника, с которыми я не «поладил» во Львове, покончили жизнь самоубийством, так как были уличены в связях с бандеровцами.