Советская Сибирь, 1996, № 248

( ЛИТЕРАТУРНАЯ ГОСТИНАЯ ) 18 . Н Ю В Н Н Н Н Я Н Н Н Н Н Н И Н ^ Анатолий НИКУЛЬКОВ Хотьи многолетя писал эпиграммы на новосибирских пи сателей, но такредко, чтоздесь, пожалуй, их полное собра ние. Писаля ихтольконалюдей близкихи симпатичныхмне. Для меня эпиграмма и шутка —жанрдоброжелательный. ЕЛИЗАВЕТЕ СТЮАРТ Не можем жить мы без завета, Ведь без завета мы плохи. И я люблю Елизаветы Елизаветные стихи. ЕВГЕНИЮ ЛУЧИНЕЦКОМУ Если выпить лучше не с кем, Выпьем с Женей Лучинецким. Между прочим, он автор первого в со ветской литературе очерка о тюменской нефти — «Сокровища «белого пятна», написанного в 1960 г. ЛЕОНИДУ РЕШЕТНИКОВУ при вручении романа «В буче» Хоть проза — знаю я — у вас Не очень-то в почете, Но, думаю, на этот раз Хотя б, не чтя, прочтете. ВАСИЛИЮ ПУХНАЧЕВУ Он в ту пору судился по поводу плагиата из его стихов с московским литератором Бахмутским. В. М. Пухначев был невысо кий и худенький. Тела мало, пух на чем, Неизвестно, держится, Но свирепо Пухначев С П. Бахмутским режется. ВИТАЛИЮ КОРЖЕВУ После окончания МГУ он преподавал латинский язык в Новосибирском мединс титуте. Позже любил при застольях пере ходить на латынь. Так было и так есть поныне: Он с нами, Коржев-полиглот. И древнеримской матерщине Дает он русский перевод. ИВАНУ КРАСНОВУ Поэзия — всему основа! Коль Пушкин маршал был и есть, То подполковника Краснова Вполне майором можно счесть.* ЮРИЮ МАГАПИФУ Почет нам ведом, Магалиф. Но странность есть одна в природе: Нас вроде ввысь возносит лифт, — Но этажи-то вниз уходят. БЕЗЛИЧНОСТНЫЕ О боже мой! Встречается как часто, Что слоги не у места сложены: Ка-при-зы достаются от начальства, При-ка-зы получаем от жены. * * * Мир — хижинам, война — дворцам! — Учил так Ленин сам. Но архитекторам-творцам Другая суть нужна: В проектах наших — мир дворцам, А хижинам — война! РИФМЫ в помощь поэтам, которые рифмуют «тебя-меня», «розы-морозы», «пришел- нашел». Неужели же карга та Тоже едет до Каргата? * * * Уминал Люминал. * * * Отчего твой суженый Так духовно суженный? * И. Г. Краснов позже вышел вотставку в зва нии полковника. * * * Схватил латышку За лодыжку. * * * Кушай, бабка, витамины, Будешь ты неутомима. * * * Подниму вас, Таня, я На восстание. * * * Утверждаю с вожделением: Не размножишь вошь делением. * * * Исчеркал весь жирно лист, — Словно классик, — журналист. * * * Простите Броз Тите. (1955 г., в кулуарах собрания, где зачи тывалось закрытое письмо Н. С. Хрущева о восстановлении дружбы с Югославией). ЗАМЕТКИ ПО ПОВОДУ И БЕЗ ПОВОДА Нет таких безвыходных положений, в какие не попадали бы большевики. (1978 г., в минуту жизни трудную). * * * Дающему мзду: — Не мзди! * * * Передовая доярка сошла с трибуны и села в зале. Секретарь обкома КПСС про водил ее возгласом: — Вот она, наша гордость, вот у кого учиться! И показывал не в зал, на доярку, а на пустую трибуну, с которой она только что сошла. РАЗГОВОРЫ ПО ТЕЛЕФОНУ Начальник подчиненному: — Болейте себе на здоровье! Подчиненный начальнику: — Простите, я вас вчера побеспокоил... Правда, вас не было. * * * Надпись над Доской почета: «Лучшие люди АМСГ угмс». УСТАМИ МЛАДЕНЦЕВ Бабушка завела трех кроликов: двое серых, один белый. Внучка тотчас взяла над ними верховную власть и так пред ставляла их гостям: — Это самец, это самчиха, а это просто кролик. * * * По какому-то поводу я пошутил: — Наплевать на кровать, на полу буду спать. Шестилетняя дочка поучительно про ворчала: — Закаленные спят на гвоздях и не прокалываются. Я удивился: — А ты откуда знаешь? Кто тебе читал? — Я и без всяких чтениев знаю. * * * Внук Иван (4 года) при виде роскошно го цветника возле оперного театра: — Стоянка цветов. * * * Трехлетнюю Настю впервые привели на новогоднюю елку. Она смеялась и пляса ла, пока в зал не вошел Дед Мороз, ог ромный, лохматый, с большой палкой. Настя испугалась и заплакала. Восьми летний брат Иван успокаивает ее: — Чего ты испугалась? Это же пона рошку. Ведь на самом деле Деда Мороза нет. Настя, сквозь слезы: — А если его нет, так чего он пришел? * * * Мы с Иваном гуляем в Пицунде. Навст речу идет веселая, шумная компания иностранцев. Иван спрашивает: — Это они по-какому говорят? Я прислушался: — По-немецки. Компания прошла и поодаль дружно и громко захохотала. Иван (с осуждением): — А смеются по-русски. Александр ПЛИТЧЕНКО Замешки к неформальной истории литературы САМЫЙ КОРОТКИЙ АНЕКДОТ Писатель Энский — автор занудных ста тей о сельском хозяйстве, имел слабость постоянно и столь же занудно рассказы вать о том, что он работал в колхозе ком байнером. В это слабо верили, но только явился к концу, недоуменный и обескура женный: — Останавливает меня швейцар, — рас сказал поэт, — и говорит: «Вам сюда нель зя». — «Почему, я же на выступление!» — «У вас на пиджаке нет пуговицы». — «Как это нет, вот же она!». Тогда швейцар доста ет маленькие ножнички, аккуратно отреза ет пуговицу, кладет ее себе в карман и повторяет: «Вам нельзя, у вас нет пугови- П и с а те л специальный предновогодний Юрий Магалиф, заглянувший в «Сибирские огни» и выслушавший очередной рассказ Энского с детской непосредственностью, как и положено автору «Жакони», вос кликнул: — Хотите самый короткий анекдот? Пи сатель Энский — по национальности ком байнер! «ГЕГЕМОН» Как-то поздней осенью после собрания, где писатели друг друга призывали писать «на рабочую тему», мы зашли пропустить по стаканчику в забегаловку «Русский чай». Нас почтил своим присутствием живой классик, лирический прозаик Илья Михайлович Лавров. В забегаловке было пустовато. Только через столик от нас сидел мужичок в кепа- рике и ждал чудесной возможности опох мелиться. Илья Михайлович все еще не мог остыть от собрания, скинул шапку, вдохновенно говорил: — Нас призывают отдать свои духовные богатства рабочему классу, гегемону, — при этом он кивнул головой на мужичка в кепарике, — а что мы можем ему отдать? Он много богаче нас, он соль земли... Когда мы собрались уходить, то на стуле вместо меховой шапки классика обнаружи ли замызганный кепарик. Нашел-таки «ге гемон» что взять с писателя. ПУГОВИЦА По линии ЦК ВЛКСМ молодые сибирские поэты, и мы с Виктором Крещиком в том числе, были в обширной поездке по Евро пейской России, а потом выступали в раз ных учреждениях и предприятиях в Москве. Мы, провинциалы, никак не могли вести себя так уверенно, чтобы нас не тор мозили везде и всюду привратники и швей цары. На встрече в одном ДК мы все уже вышли на сцену, а Виктора все нет и нет. Началось выступление, а его все нет. Он по цы...» Только вмешательство директора ДК утихомирило коварного швейцара... Получается, здесь швейцары всех главней, значит, Москва — столица Швейцарии, но мы-то из России... ТАК СКАЗАЛ ПАСЛЕЙ Кстати о Москве. Звоню как-то другу, алтайскому поэту Паслею. Он только что вернулся из столи цы, где был долго на каких-то курсах. Знаю, что он стосковался по родине, гово рю: — С возвращением тебя из Москвы! — Да, да, — отвечает остроязыкий Пас- лей, — с развращением, с развращением... ОБОЗНАЛСЯ Лирическому поэту говорят: — Да вы же пьяница горький! — Вы меня с кем-то спутали. Я не Горь кий, я поэт Петров! НАДОМНИКИ Заселялись писатели в помещение на Ка менской. Вскоре после новоселья посетила писательскую организацию одна партий ная дама, курировавшая культуру. Она осмотрела зал, библиотеку, кабинеты и спросила, чуть подумав: — А где же здесь стол Пухначева? — Василий Михайлович у нас не работа ет, — ответили ей. — Как не работает? — недоуменно про изнесла дама. — Он ведь является писате лем. — Он работает дома, — ответили ей. — И стола Коптелова тоже здесь нет? — Тоже нет, он тоже работает дома... Так вот она и шла в писательскую органи зацию, как на любое другое предприятие, где у каждого есть свое рабочее место, где каждому выдают сырье, до каждого дово дят план... А если разобраться, не так ли работали многие писатели? Только каждый у себя дома. > г

Советская Сибирь, 1996, № 248 - 249