Сибирские огни, № 12, 2021

91 СЕРГЕЙ БОРОЗДИН ДОЧЬ ТАЙГИ западни ушел и хозяин терпеливый попался. Другой сразу бы пристре- лил или повесил на суку: для охоты не годится, охранник из калеки так себе, а вот есть просит каждый божий день. Лишь старику Савве было все равно. Утром он по привычке ва- рил для пса кашу. Чувства нахлынут, так и рану от личинок почистит, остатками просроченного стрептоцида засыплет. А в остальном живи как хочешь — хоть в конуре валяйся сутки напролет, хоть по деревне броди, лишь бы по пустякам не лаял да ночью не выл. Гуманист, интел- лигент, Айболит — как только не называли бывшего учителя мансий- ского языка. Поведение внучки начинало Анфису тревожить. Плетется сама не своя, молчит. Руку из кармана не вынимает. Спросишь: «Что там пря- чешь?» — головой мотает в ответ: дескать, ничего. «Дома все равно выяснится!» — решила охотница. Выяснилось... Рваная рана на ладони. Знакомство с Ржавым По- лем состоялось. Ткань в кармане пропиталась кровью и намертво при- липла к коже. Хлопковые нити из подкладки тянулись вслед за пора- ненной рукой. Девочка терпела, крепко сжав губы. Только щиплющая зеленка выбила слезу. «Как я когда-то», — проскочило в мыслях Анфисы. Охотнице стало грустно. Внучка казалась совершенно не приспосо- бленной к жизни в большом мире. Кто станет следить за ней в интернате? Там таким на сотни счет идет, и все не свои. Молчит, помощи не просит, и хорошо. Работникам забот меньше. А ежели случится непоправимое — спишут на стечение обстоятельств. Эти безликие, неосязаемые обстоятельства любую вину на себя возьмут, им разницы нет: все равно никто их не осудит, не аре- стует и даже штраф не выпишет. Продать дом и переехать ближе к школе? Кому он нужен — пол- деревни пустых стоит, еще добротных. Городской охотник если только возьмет, но за гроши. Грошей этих и на вездеход не хватит, не то что на свой угол с теплой печкой. Хотелось прочитать внучке длинное наставление, но нет. Как ни странно, Анфиса прекрасно помнила себя в ее возрасте. Взрослый искренне верит, что делится с тобой накопленным жиз- ненным опытом. Желает уберечь от повторения собственных ошибок. Сидишь с умным видом и киваешь. Проходит час, и ты уже шлепаешь босыми ногами по болоту, вязнешь и все равно упрямо идешь вперед — к манящему, неизвестному. А ведь тебя буквально умоляли туда не хо- дить! Утонешь, духи лесные утащат, медведь съест — все угрозы оказы- вались бессильными перед стихией, именуемой детским любопытством. Даже отцовский ремень не смог ту стихию обуздать. «Эта шишек набьет! Должна, просто обязана с таким характером набить», — решила охотница.