Сибирские огни, № 12, 2021

6 АЛЕКСАНДР МАРКОВ МЕЧТАТЕЛИ космический корабль на колесах. У нее и вправду виднелись дюзы, как будто имелся реактивный двигатель. Когда я взял ее, то почувствовал, что она стала заметно тяжелее, хотя корпус Коля сделал не из металла, а из пластика. С переднего капота на меня уставилось мое искаженное отражение, и я подумал, что всегда мечтал иметь на машине красивую аэрографию. — Летает? — спросил я. — Попробуй, — усмехнулся Коля, протягивая мне пульт управле- ния. Я тут же решил приступить к тестовым испытаниям, поставил ма- шинку на асфальтовую дорожку и нажал на пульте кнопку «Вперед». У машинки из-под колес повалил дым, прямо как у настоящих го- ночных болидов. Она сорвалась с места и понеслась так лихо, что я едва успевал рулить, пытаясь не врезаться ею в бордюр или в стенку сарая, куда складывали всякий ненужный хлам и пачки макулатуры. Начни я испытывать новинку в школьном коридоре, точно разбил бы о стенку, прежде чем привык бы к ее резвости. Коля стоял рядышком и смотрел больше не на машину, а на меня, довольный моей реакцией. — У нее что, действительно двигатель реактивный? — спросил я, когда заметил, что из дюз вырываются яркие огни и дым, похожий на выхлопы отработанного топлива, тянущиеся за ракетами и самолетами. — Не. Где я тебе реактивный двигатель достану, да еще такой ма- ленький? Имитация это. Но моторчик я немного усовершенствовал. Теперь она гоняет лучше. В дюзах — фонарики. Вот и кажется, что там огни. — Да, прикольная вышла штука! — согласился я. — Но это не все, — хитро сказал Коля. — А что еще? Она все-таки летает? — Лучше, — таинственно отозвался он. Мне пришлось еще минут пятнадцать томиться в неведении, по- тому что грянул звонок и нам пришлось запихнуть машину в сумку и во всю прыть мчаться в класс, чтобы не опоздать на первый урок. Пока мы бежали, Коля пытался мне рассказать, как он клеил кор- пус из стекловолокна, но я половины слов не слышал. В класс мы успели раньше, чем там появился учитель. Не пришлось канючить, чтобы нас впустили, обещать, что такого больше никогда не повторится, — а через несколько дней опять краснеть, потому что раз в неделю мы обязательно опаздывали на первый урок. Я все вертелся на стуле, будто мне кто-то из одноклассников под- ложил под зад кнопку, не мог сосредоточиться на том, что объясняет учи- тель, и, вздумай он меня вызвать повторить хоть часть из рассказанного, я бы опозорился на весь класс. Да и домашнее задание внятно не смог бы изложить, замямлил бы что-то непонятное, как закоренелый троечник.