Сибирские огни, № 12, 2021

81 СЕРГЕЙ БОРОЗДИН ДОЧЬ ТАЙГИ зашел к ним по-соседски попросить медвежьего жира для больной жены и обсудить Дусин выбор. Как водится, начали издалека. Попили ароматного чая, поговорили об охоте. — Александр Сергеевич, Анфиса Тихоновна, — обратился он на- конец к родителям Дуси, — я бы посоветовал Дусе поступать в меду- чилище. С поступлением проще. Войдет в профессию, а там уже и в институт дорога открыта. Можно, конечно, сразу в институт, но сложно. Анфиса с мужем недоуменно переглянулись. Возникли подозрения, что судьбу их дочери кто-то уже определил. Недоразумение быстро раз- веяла сама его виновница. Отказываться было неудобно, вроде как сама напросилась. В общем, когда одноклассники радостно разбегались по домам, Дуся оставалась на внеурочные занятия по химии. Вел их лично Анатолий Кузьмич. Семью Анфисы сложно было назвать зажиточной, но директору за его труд временами перепадал бидончик клюквы или парочка-другая зайцев. Анфисе становилось неловко от мысли, что ее дочь отнимает чужое время, а директору неловко было отказываться от подарков. В конце концов щекотливая ситуация разрешилась сама собой. Откуда-то издалека, от начальника, которого в пауле никто не знал, пришло распоряжение закрыть школу из-за недостатка учащихся. Последний год Дуся доучивалась в интернате. Наде предстояло проделать тот же путь. Анфиса и рада была бы рассказать про тот год из жизни Дуси, чтобы немного успокоить внучку, но боялась, как бы напоминание о погибшей матери не довело девочку до помешательства. В самом облике Анфисы произошли необратимые перемены. Даже Белоногова обратила на них внимание. Внешне она одряхлела, и случи- лось это молниеносно, буквально за пару недель. Прежде порывистые, энергичные движения охотницы сменились медлительностью. Казалось, она потеряла всякую уверенность в своих физических силах. Каждый раз Анфиса медлила, прежде чем переступить через разлившуюся на ее пути лужу или преодолеть две низенькие ступеньки собственного крыльца. Если раньше сон приходил, едва ее голова касалась подушки, то сейчас кровать превратилась в место пытки. Стоило остаться наедине с собой в темной спальне, как отовсюду из потаенных углов сползались мучительные вопросы, тщетно просившие ответов. Они кусали, жали- ли и кололи беспощадно, заставляя сердце неистово биться, как белка в силках. Наконец сон вроде бы сжаливался, но вот сквозь него отчетливо слышался знакомый голос: «Может, пойдем домой?» Анфиса вздраги- вала всем телом и с ужасом возвращалась в мир живых, в котором Дусе больше не было места. Затем изощренная пытка повторялась заново. Почему не послушала? Зачем упрямилась? Почему выбрала ту за- росшую дорогу? Почему не предупреждала зверей стуком по металли-