Сибирские огни, № 12, 2021

численных мотелей. Но мне его постоянно возвращают. Так и живем — я и мой провинциальный городок. Со своими проблемами и историями. Возле дома открыли бар. Я зачем-то решил выпить стопку водки. В баре не было ни души. Вчера они запретили курить, сегодня при- думали маски, а что будет потом? Скажут, нельзя пить из стаканов? Решат, что сидеть за стойкой необходимо строго по графику? Или вооб- ще снесут эти стойки к собачьим чертям? Вряд ли, конечно, — понятия не имею, что в головах у людей, но уж точно они не трезвенники. Поэто- му сиди, бухай и не рыпайся — в этом мире больше ничего не остается. Родиться, жить и умирать — такой у нас функционал. На вариативность мы не заточены. Бармен Роберт улыбался глазами. В маске он выглядел как ковбой, потерявший шляпу в очередной заварухе. Роберт встряхивал шейкер, а мне казалось, что не шейкер это, а океан, в котором межгалактический бармен смешивает все беды этого мира. Дверь в нашу квартиру. Я опустил глобус и мусоровоз на пол, робко постучал. — Зачем ты сбежал? — спросила Вика. Но без упрека и злости. — Я больше не буду, — сказал я, как в детстве, и крепко прижал Вику к себе. — Не говори так, — сказала она. — Я знаю, будешь, и не раз. Вот только возвращайся. Всегда. Ладно? — Ладно, — сказал я, но в голове вертелось: «Вот бы совсем не возвращаться». А потом прибежали дети. 4. Прошло много лет. В какой-то из дней я сидел на фамильном празд- нике в Алагире. Во дворе поставили тент — в жару было кайфово пить и болтать в тени с братьями и дядьками. Ближе к вечеру меня вдруг позва- ли в дом, где сидели женщины. Когда я вошел, тут же попал в крепкие объятия какой-то тетеньки — видел ее в первый раз. — Русик! Аслан только о тебе и говорит! Я его мама! — Асик? Асик из Орхуса? Он сейчас здесь? — Я вдруг в секунду вновь оказался в холодном датском городке. — Не, Аслан в Дании. Женился. Не наша, конечно, девочка, но хорошая. Живут в Копенгагене. Они с Батразом и Тимуром автозапча- стями занимаются. Я вот только вчера оттуда прилетела. Что такого вы натворили — они каждый раз о тебе вспоминают! Я и не знал, что ей рассказать. Но до сих пор, читая унылые лекции в душной аудитории, я часто ищу глазами дверь, которая вот-вот приоткроется, и... — Э, Руха! Иди сюда...