Сибирские огни, № 12, 2021

“выступления изворотливого, маскирующегося врага” (резолюция сибир- ского Пролеткульта, журнал “Настоящее” № 8-9 за 1929 г.), и обвинения М. Горького в том, что он якобы “все чаще и чаще становится рупором и прикрытием для всей реакционной части советской литературы” (резолюция коммунистов — сотрудников краевой газеты Сибири, журнал “Настоящее” № 5-6-7)...» Третьим пунктом постановления значилось: «отстранить тов. Курса от фактического редактирования журнала “Настоящее” и от обязанностей редактора газеты “Советская Сибирь”, отозвав его в распоряжение ЦК ВКП(б)». Журнал дотянул до первого номера 1930 г. В нем редакция признала ошибки: «Литературная группа “Настоящее” полностью признает правиль- ность указания Центрального Комитета на ошибки, допущенные в журнале. “Настоящее” примет все меры, чтобы на практической работе исправить свои ошибки, и, развертывая жесткую большевистскую самокритику, будет неустанно бороться в рядах пролетарской литературы за развернутое социа- листическое наступление на фронте искусств». Но всем было понятно, что у «Настоящего» нет будущего. Первый номер за 1930 г. оказался и последним в недолгой, но бурной истории журнала. Заигравшиеся «настоященцы» не сориентировались как в политическом моменте, так и в постепенном общем стратегическом повороте. Руководство партии нуждалось в Горьком, в его полном (во всех смыслах) возвращении в страну. Активную роль, кстати, в этом играл знакомый нам Л. Авербах, возглавлявший РАПП — идейно близкую «Настоящему» влиятельную писательскую группу. Я не зря упоми- нал о его богатом генеалогическом древе. Через линию Свердловых Авербах был связан почти родственными отношениями с писателем. Горький еще в начале века фактически усыновил Зиновия Свердлова — после того как стал его крестным отцом. Поэтому заступаться за журнал было некому. Помимо «фактора Горького» следует указать на общий отход от полити- ки «обнуления». Самоубийство Маяковского в 1930 г. ставило символиче- скую точку в претензиях «левых» на гегемонию в культуре. Проблема в том, что состоявшийся разгром «Сибирских огней» воспринимался всего лишь как боковая ветвь, запутанная история на фоне больших сдвигов и конфлик- тов того времени. Для большинства ее участников, как «правых», так и «ле- вых», «пролетарских писателей» и «попутчиков», судьба приготовила общий невеселый финал. В 1937 г. расстреляны «левые» Л. Авербах, Г. Лелевич, С. Сырцов и его соратник А. Курс, а также В. Зазубрин. В следующем году оборвалась жизнь В. Правдухина, М. Басова, В. Итина. В 1941 г. расстре- лян И. Вардин. Удивительно, но сумел избежать общей печальной судьбы Семен Родов. Он благополучно дожил до 1968 г. Родов успел откликнуть- ся на «Историю русской советской литературы» написанием своей книги «Не та “История”», которая до сих пор не опубликована. Я постарался в меру своих сил восстановить один из эпизодов «литера- турной борьбы», к которой Родов имел прямое отношение, но о которой мог «благополучно» забыть. Долгие годы «Сибирским огням» пришлось выби- раться из кризиса, возвращаясь к своим истокам — быть журналом, вокруг и внутри которого всегда шла живая, непростая литературная жизнь.