Сибирские огни, № 12, 2021

125 володя злобин Люциферин и ковидла: инактивированный вирус российской архаикИ XIX века ответило на пандемию примерно так же, как общество массово- го образования и поголовной грамотности? Почему крестьянин, считающий холеру уродливой старухой с клюкой, и отучившийся в школе россиянин вы- работали на инфекцию структурно похожие ответы? Причина в архаическом мышлении, паттерны которого проявились в ходе мирового эпидемиологиче- ского кризиса XXI века 30 . Кризис сам по себе обращает человека к архаике. Кризис — в его совре- менном, не изначальном понимании 31 — предполагает длящийся негативный процесс. Архаика в кризисе проявляется как предпочтение горизонтальных связей вертикальным (род вместо государства); проверка нового прецеден- том; передача опыта не как знания, но как сюжета; а также как ярко выра- женный аллегоризм, объективация и бинаризм. Выход из кризиса архаика мыслит посредством обращения к идеалу. Например, к докризисным време- нам, которые мифологизируются по одному факту своего упоминания как не- кая временная отсечка, время «до», благость предшествующей эры. Кризис создает время достатка, нормы, желанное время, куда не просто хочется, а куда требуется вернуться. Для пандемии COVID-19 таким временем стал год 2019-й, как год 1913-й для ХХ века. Столетие будто бы по-настоящему началось после фальстарта 11 сентября 2001-го. Вместе с кризисом раз- вернулись магические практики: их иррациональность возрастает пропорци- онально невозможности повлиять на ситуацию. Чем невозможней выглядит преодоление кризиса — тем сильнее его пытаются преодолеть с помощью означаемых, символов и ритуалов, вместе с которыми кратно возрастает мощь архаического мышления, ибо это мышление подобия, не отделяющее конкретное от абстрактного, а реальное от нереального. А раз все сопри- частно и ничто не отделено, то на действительность можно воздействовать посредством правильного ритуала, достаточно выстроить в нужном поряд- ке объекты, знаки и символы. Архаика — это взаимодействующий с миром код; мышление, опосредованное символами. Такому мышлению свойственна партиципация 32 , то есть выстраивание случайных доказательных ассоциаций между несвязанными явлениями. Так, если вбить в Google-переводчик «cov id», перевод будет звучать как «иден- тификатор», что в рамках архаического мышления доказывает тоталитарный 30 Данный текст далек от того, чтобы считать архаическое мышление примитивным, стадиаль- ным или оппозиционным другому типу мышления. Напротив, архаическое мышление рассматри- вается в нем как нечто, укорененное в мышлении вообще и проявляющееся в любом, в том числе рационалистическом, контексте. Понятие «архаического», а не «мифологического» или «первобыт- ного» мышления выбрано потому, что оно наименее связано культурными и историческими обя- зательствами. Понятие «традиционное» используется в тексте не шире своего семантического зна- чения. Отличие «архаического» от «традиционного» в том, что архаичное не явно, не осознанно и продиктовано в большей степени психикой и биологией, нежели культурой. 31 Если сегодня кризис понимается как затяжное негативное явление, то в своем греческом от- ечестве — это выход из негативного, некий пик, резкое суждение (например, судейское). Отголоском чего остается понятие кризиса в медицине: форма разрешения в течении некоторых инфекционных болезней. 32 Концепция партиципации была разработана антропологом Л. Леви-Брюлем (1857—1939), по- лагавшим, что у первобытных обществ присутствовало особое дологическое мышление. Скоррек- тированная еще при жизни Леви-Брюля и понимаемая как некое пралогическое мышление, позже раскритикованная рядом антропологов (особенно К. Леви-Строссом), партиципация используется в тексте не как «примитивная» система мышления, в обязательном порядке кому-то присущая, а просто как закон сопричастия, выстраивающий поверхностные связи между несвязанными пред- метами.