Сибирские огни, № 12, 2021

115 АЛИНА ОСОКИНА ТАМ, ГДЕ НЕТ ВОЙНЫ — Нет. По ним ведь никто учиться уже не будет. — Почему? — удивилась журналистка. — Никого не осталось. Уехали все и не вернутся, пока война не за- кончится... А вы знаете, когда все закончится? — Нет. — А я думала, что в Москве знают. — А я думала, что здесь узнаю. Марта смотрела на хрупкую девушку — журналистка была ниже ее ростом — и думала, что только безумие могло привести ее в город, охваченный войной. После ухода российских журналистов Ольга открыла кладовку. Осталась последняя банка рыбных консервов, полпачки «рожек», горсть гречки, штук десять картофелин и бутылка растительного масла. Как бы ни было горько и гадко на душе, нужно было что-то готовить. Если журналисты не врали, что скоро в город придут фуры с гуманитаркой, то оставалось протянуть на этих запасах пару дней. С горем пополам Ольга приготовила завтрак. Кусок в горло не лез, но приходилось есть. Разделили с Мартой водянистую кашу. Мама есть отказалась, только губы дала смочить. После обеда Ольга сбегала в библиотеку, подменила Оксану, а когда вернулась домой, увидела пакет с продуктами и бутылку воды. Марта сказала, что их привезли журна- листы. Ольга разобрала пакет. Чего там только не было: консервы, хлеб, мука, даже бутылка молока! Где только все это взяли, непонятно. Половину Ольга сложила в кладовку, остальное велела дочери отнести старикам Никоненко. Но оказалось, журналисты привезли им такой же гостинец. Старики плакали, поверить не могли, что чужие люди заботи- лись о них. Ольга тоже плакала. Единственное, что придавало ей сил все эти месяцы, так это сознание, что она нужна матери, дочери, читателям, соседям. А теперь получалось, что и о ней кто-то подумал. Не хотела ведь общаться с журналистами — опасалась их назойливости, — а они оказались нормальными. Стало стыдно. Подумала, что нужно будет от- благодарить при случае. Только бы повод был не такой, как сегодня. Ночью опять стреляли. Не по их кварталу — по соседнему. Ольга с Мартой спали в коридоре. Ну как спали... Скорее дремали в редкие минуты затишья. Хотелось, чтобы наконец настало утро и все прекра- тилось. Алый рассвет растекался по горизонту, а выстрелы не стихали. Ольга встала и пошла в комнату матери. Старушка лежала с от- крытыми глазами и не моргала. Ольга позвала мать, но та не отозвалась. Пощупала пульс. Мать умерла. «Отмучились», — подумала Ольга и села возле ее кровати. Горевать не было ни сил, ни времени. Нужно было думать о по- хоронах. Больницы едва успевали принимать раненых, морги не рабо-