Сибирские огни, № 11, 2021

92 АНДРЕЙ ПОДИСТОВ ЗАГОВОР ОБЕЗЬЯН Афанасий Петрович улыбался, глядя на своих подопечных — они все были в его власти. Он ввел их в транс и готов был ими управлять. ...И тут я опять получил по своей дважды глупой голове (второй раз по ней достается). Сзади. Вспышка, провал в беспамятство — темнота. Пришел в себя оттого, что меня лупили по щекам. Открываю глаза, а куда деться... Вот они передо мной, родные до слез, — фальшивые «хищ- ники». Кучерявый с бородкой скалится. Это он меня по щекам лупит. — Ну вот ты и допрыгался, козел! — радуется. Афанасий Петрович, наоборот, крайне недоволен: раскрыто его ин- когнито, не спрячешься уже под маской. И ученики его пялятся на меня с любопытством. — Сам ты обезьяна! Ладно хоть не блатное «За козла ответишь!», но все равно немного стыдно. Как-то сами собой вспомнились школьные годы чудесные, обще- ние со шпаной... Кучерявый мгновенно взбесился — с первой попытки я задел его больное место. — Ах ты, гад! — зарычал он и попытался меня пнуть, размашисто, как хороший футболист. Но я не был похож на мяч и уже немного пришел в себя. И париро- вал удар встречным — стопой по голени. Он скривился от боли, и это его отрезвило, а мне дало время вскочить на ноги. — Крутой, да?.. Сейчас по-другому запоешь... Я отступил к стене, прохладная бетонная поверхность надежно при- крыла спину. Явную стойку принимать не стал, это все для показухи. Просто слегка согнул колени, опустил руки и расслабился. Стойка ожи- дания это называется, ребята, если вы не знаете. Готов к труду и обороне, хотя и толпа передо мной, и все пути к свободе перекрыты. — И не стыдно, молодой человек? — после некоторой затянувшей- ся паузы издевательски спросил Афанасий Петрович, скрывая растерян- ность от моего появления здесь. —Пришли к нам без спросу и еще хамите. — Зато вы джентльмен выше всяких похвал, — тут же отозвал- ся я. — Особенно когда кучей на одного. Трусоваты, батенька, хоть и корчите из себя гуру... подвального. Хотел зацепить словом и зацепил — умею. Вывести противника из душевного равновесия — этому меня еще мой тренер учил. Вот только ученик у него бестолковый оказался. Толковые в такие дурацкие ситуации просто не попадают. Глазки обезьяньего учителя загорелись нехорошим огнем. Но он сдерживался. Ему нужно было сохранить лицо перед своей обезьяньей стаей. — А вы из себя, Александр Степанов, никак героя корчите? — ус- мехнулся он. — Сталкивался я уже с одним таким героем, вашим това- рищем, так он потом сопли по щекам размазывал: «Не обижайте, дя- денька!»