Сибирские огни, № 11, 2021

57 АНДРЕЙ ПОДИСТОВ ЗАГОВОР ОБЕЗЬЯН Наверное, профессия журналиста испортила меня скепсисом и некоторым цинизмом. Как-то я сложно воспринимал это. Все, конечно, может быть в нашем довольно паршивом мире, но зачем объяснять его несовершен- ство чьей-то злокозненностью? А не тем, например, что мы сами, люди, слабы, порочны и именно поэтому обрушиваем на свои глупые головы все беды и проклятья египетские, без влияния каких-то могущественных сил — потусторонних ли, посюсторонних, не знаю... Но Витька, от которого я не ожидал подобного, выдал целую систе- му глобального заговора, которую как-то скрашивал лишь ернический, несерьезный тон его записок. Не будь этого и той документальной осно- вы, которую он перелопатил, я подумал бы, что у Витька от его очеред- ного увлечения — на этот раз оккультными тайнами — крыша поехала... Я забрался и в черновики. Меня всегда интересовала творческая кух- ня, где из кучи разнородных продуктов вдруг чудом каким-то получалось вполне съедобное художественное целое. Ну вот, например, Витькины записи про происхождение человека от обезьяны, которые, как я понял, относились к отсутствующему началу его произведения: «Недавно вышла любопытная книжка Сергея Головина “Эволюция мифа. Как человек стал обезьяной. Христианский взгляд на мироздание”. Автор доказывает, что теория эволюции — это большой блеф, призван- ный ввести человечество в заблуждение относительно своего происхож- дения. В 1859 году вышла в свет книга “Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борь- бе за жизнь”. Нехороший дядька Чарльз Дарвин, кроме всего прочего, такого же антинаучного, набрался наглости утверждать, что гомо сапиенс, который звучит гордо, произошел от пошлой обезьяны. Сам он, вообще- то, действительно был похож на обезьяну, судя по сохранившимся пор- третам... Истоки теории, завоевавшей материалистический мир, по мнению Головина, имеют основания в тотемизме — вере в происхождение чело- века от животного предка. У каждого первобытного племени был свой почитаемый животный прародитель — тотем: собака, медведь, волк, обезьяна... Даже многомудрый Аристотель в уже более поздние и про- свещенные времена предположил, что человек произошел от рыбы, но уж очень это выглядело надуманно. Дальше и серьезнее пошли древние китайцы: создавая и развивая свои боевые искусства (ушу), они огром- ное внимание уделили именно всяким звериным школам, и обезьяна в них была на одном из самых почетных мест. К концу XVIII века эта вера в естественный прогресс — фактиче- ски оборотная сторона тотемизма — настолько укрепилась в обществе, что поколебала даже самых убежденных консерваторов, и они тоже ста- ли склоняться к мысли о животном происхождении человека, хотя лю- дей образованных не так-то просто было убедить в истинности подобных идей. Нужен был кто-то, кто придал бы видимость научности неототе- мизму (научный тотемизм — каково?!) и вдобавок поставил бы Ее Ве-