Сибирские огни, № 11, 2021

16 ГАЛИНА КАЛИНКИНА КВАНТОВЫЙ ДЕНЬ — Тсс... — Видать, оттуда. Из Парижа. — Тсс... — Гляди, конфетами закусывают и хлебом, ну не солидно для театра. Хотя тут и театр ненастоящий, подвальный. — Сыр, колбаса у них еще. Говорит, пока человек ест, он не пьет. — Чего они на повышенных? — За деньги трут. — А Стелка твоя кого играет? — Тсс... Уходили, не досмотрев. Мне, честно говоря, стало скучно. Даже не из-за того, что не понимал французского. А потому что пьют и пьют. Я и деревню за пьянку не люблю. Будто заняться больше нечем. У нас вон техники неремонтированной — пропасть. На братских могилах име- на поистерлись. У храма крыша худая. Да к тому же в библиотеке полы перестелить пора, я взялся, да одному несподручно. Читать люблю. И библиотекарша — теть Паша — хорошая. А у племянницы ее глаза синючие. Это я все амбалу рассказывал на солнышке у входа в подвал, пока Юлик внизу с сестрой разговаривал. Амбал курил и ловко крутил в руках нунчаки. Нормальный мужик, кстати, оказался — трагик, по со- вместительству парень Стелки. Готовится к роли в спектакле, где играет спортсмена. Я смотрел на дорогу, думал, вдруг еще Сашу Збруева увижу или другого артиста. А то те, из подпольной пьесы, незнаменитые какие- то. Когда Цыба выбрался на свет, трагик докурил и встал в дверях. Ока- залось, бывшая жена и сестре Юлика не звонила неделю. Мы, возвращаясь к метро, обсуждали спектакль, прошли мимо церк- ви, даже не вспомнив. Ехать в Большой к Зине вроде еще рано. Юлик предложил смотаться в Беляево, Светка не шла у него из головы. Боялся, снова запила, и лучше бы убедиться в этом, выгнать компанию местных алкашей, ввести в курс дела бывшую тещу и выкинуть, наконец, беспо- койство из мыслей. Снова увидели длиннющий хвост в «Макдоналдс» и нырнули в метрополитен. Всю дорогу до «Китай-города» и дальше, по- сле пересадки, Юлик разъяснял мне пьесу. Я не мог взять в толк, почему пьеса запрещенная, подпольная. Что в ней такого? В чем врет? А Юлик открыл совсем непонятное: писательница не наврала ни слова, показала правду, в том-то и дело. Выходит, правда снова под запретом? А Стелка, оказывается, работает бутафором и постановщиком движений, хотя чего там ставить, я так и не понял: ну, сидят мужики, пьют, за жизнь разгова- ривают — обычное дело. Пейджер у Цыбы жужжать перестал. Видимо, Люське не понрави- лись те слова, что Юлик надиктовал оператору. Дом в Беляеве совсем не походил на дом Рюриковых, он ничем не выделялся из жилых «коробок» по соседству: серые кубы панелей в пять этажей, крошечные балконы — ну разве что покурить выйти, санки по- ставить или «Школьник» двухколесный пристроить на попа. Двор обыч- ный: песочница без песка, ржавые качели, трава вытоптана. В палисад-