Сибирские огни, № 11, 2021

167 ВЛАДИМИР ТРОШИН СЕМЕЙНЫЕ ХРОНИКИ чив. Девчонок своих он обожал, заботился о них. Мама моя помнила, что папа всегда приходил домой с работы с гостинцем — приносил то пряник, то конфету. А когда ездил в Тюмень, то обязательно привозил игрушки. Село жило размеренной жизнью, у всех были огороды и живность — куры, гуси, козы и коровы. Лошади были не у всех, но у коренных, старожилов, быва- ло и по две, а кто-то и табунок содержал. Сеяли рожь и овес, озимую пшеницу. Население промышляло охотой, регулярно ходили облавой на волков, а однаж- ды мужики привезли на подводе тушу убитого медведя. Катя окончила семилетку и уехала в Тюмень, устроилась преподавать в на- чальной школе. Старшие дети ходили в школу, младшие были под присмотром бабушки. Но случилось несчастье. Заболел скарлатиной младший мальчик, Валюша. Никто не мог предположить, что хворь так серьезна и ребенка нужно срочно везти в город. Определили болезнь поздно, мальчик умер. Эта смерть потрясла семью, но больше всех смерть сына переживал Евгений. Вслед за этой бедой пришла другая, общая беда — коллективизация. Одним из первых кулаком был объявлен Евгений Девятков. Его хозяйство по всем при- знакам подлежало раскулачиванию: дом-шестистенок с рублеными надворными постройками, пара лошадей с выездом, плуги, бороны, сеялки-веялки, утварь всякая, опять же скотины полон двор. А главное — батраков нанимает, чужой труд эксплуатирует. Коллективизация сломала им жизнь. В 1930-м Евгений вывез семью с Нижней Тавды, оставив дом с построй- ками и огородом. Скотину забирали в колхоз, а дом приглянулся активу, вернее председателю колхоза, бывшему ранее организатором комбеда, приезжему бо- сяку Васе Волку. Он жил со своей Аришкой в перекошенной гнилой избушке, дверь которой сорвалась однажды с петель и висела на крючке, подпертая пал- кой. Иногда во время ненастья дверь заваливалась от ветра, и Вася, после пре- пирательств с женой, выскакивал в ношеных кальсонах на крыльцо — восста- навливать приспособление. Никто не принимал Васю всерьез, но однажды он, к кому-то напросившись в попутчики, уехал в город и пропал. Аришка ходила по соседям, плакалась, хотя до этого переругалась со всеми, когда люди перестали жалеть бездельников, не отдающих долги. Вася вернулся, и не один. Он въехал в село на автомобиле, с уполномочен- ным в кожаном пальто и двумя милиционерами при оружии. Сам Вася был во френче и галифе, в новых сапогах и имел ответственный вид, в брезентовом портфеле его лежали списки односельчан. Он приехал организовывать колхоз. Семья Девятковых подлежала уплотнению — полдома нужно было отдать под правление колхоза, под контору. Сначала предлагали проявить сознатель- ность, а когда Евгений возмутился, потрясенный таким предложением, Вася сказал, что с врагами революции будут поступать по всей строгости. И он, Ва- силий Петрович Пуганов, проливавший кровь на фронтах Гражданской войны, даст ход этому делу, и заберут весь дом, как кулацкую усадьбу, а их отправят на поселение, потому что покойный Никанор Иванович был настоящий кулак, а Евгений, стало быть, подкулачник. Варвара Степановна была потрясена происходящим беззаконием и слегла с сердцем. Евгений встал на защиту семьи и пошел в сельсовет, написал за- явление, где просил разобраться, по какому праву его трудовую семью лишают жилья.