Сибирские огни, № 11, 2021

165 ВЛАДИМИР ТРОШИН СЕМЕЙНЫЕ ХРОНИКИ Войны никто не ждал и не хотел. Нижняя Тавда была красивым местом, луга и смешанные леса за ними, полные дичи, ягод и грибов, плодородная, не- истощенная земля Зауралья, не знавшая подневольного труда, — все обещало надежную, хорошую жизнь. Евгений не чуждался крестьянского труда, но его угнетала зависимость от непредсказуемых обстоятельств жизни крестьянина — засухи, потопа, мора, не- дорода и вечного страха перед нуждой. Рано приобщившись к грамоте и полю- бив чтение, он чувствовал себя способным на большее. Орина не была обучена грамоте, но крепка телом и духом, рассудительна и остра на язык, сама умела по- шутить и посмеяться. На первом году их совместной жизни, в 1914-м, родилась дочь, назвали Катериной. Радости Варвары Степановны не было предела, став бабушкой, она восприняла внучку как собственное дитя. В августе началась война с Германией. Евгению повезло: призванный в ар- мию в мае 1916 г., он попал в учебную роту, прошел подготовку на телеграфи- ста-телефониста, но на фронт отправлен не был. Через полгода, после учебной роты и краткой побывки дома, служил при военной комендатуре в Тюмени. Война тем не менее продолжалась. Евгений быстро стал политически гра- мотным благодаря революционной агитации. Революционные события давали надежду на окончание войны и возвращение к семье. Ему было куда возвра- щаться. Еще в июле 1917 г. у него родилась вторая дочь — Евдокия. В марте комендатура перешла под начало новой власти, и Евгений продол- жал служить как специалист, уже без погон, теперь комиссарам, которые про- возгласили отмену чинов и званий. ...Когда сошел лед на Туре, первым пароходом доставили в Тюмень из То- больска царских детей с прислугой. Евгений стоял под холодным дождиком в шеренге оцепления перед тюменским вокзалом и видел, как могучий мужик в бушлате нес на руках красивого царевича, за ними царские дочери, стройные бе- лолицые барышни в красивых шляпках, ступая по грязи и лужам, тащат, надры- ваясь, большие чемоданы и коробки, а та, что помладше, еще несла и маленькую собачку. Их сопровождал конвой с винтовками наперевес. И потом всю жизнь он вспоминал это, как сон, и помнил боль и стыд оттого, что никто не помог тог- да этим девочкам из сказки. Из сотни вооруженных людей не нашлось никого, чтобы понести эти чемоданы. Весть о расстреле царской семьи в Екатеринбурге обожгла Евгения, когда он был уже дома, в Тавдинской. Он подумал, что тогда, в мае, он был свидетелем крестного пути этих безвинно убиенных детей. Бессмысленная жестокость новой власти тогда была осознана Евгением впервые. Он видел собственными глазами, как преображались людишки, полу- чившие полномочия и право казнить и миловать. Большевики же были самые решительные и безжалостные из всех прочих. В июне Тюмень заняли мятежные чехи. Гарнизон был распущен, часть ушла с оружием в окрестные леса, служащие из местных, в том числе и Евгений, разъехались по деревням и селам, к своим родным. Семья встретила его со сле- зами радости, надеясь, что теперь-то все наладится и мужские руки поднимут запущенное хозяйство — весной не стало Никанора Ивановича. Но еще в дороге Евгений почувствовал, что нездоров, и на следующий день после приезда слег. У него появился жар, по всем признакам начинался процесс в легких. В то время в селе лечились домашними средствами. Женщины при- водили к нему бабушек-знахарок, поили настоями из трав. Варвара Степановна