Сибирские огни, № 11, 2021

162 ВЛАДИМИР ТРОШИН СЕМЕЙНЫЕ ХРОНИКИ топлива. Не было еще регулярного движения поездов. Путь в Сибирь оказался долгим. Через месяц сошли с поезда на станции Коченево, за восемнадцать верст до Новониколаевска, на присланных за ними подводах доехали до села Казаково, где встретили их довоенные переселенцы, бывшие земляки и родня, уже обжив- шиеся на сибирской земле. Уже похолодало, по ночам поля покрывались инеем, предстояло испытание сибирскими морозами. Приютились у родни, в доме те- стя, Поликарпа Крючкова. Собирались за общим столом, сразу стали наравне с хозяевами вести дом, ходить за скотиной, заготавливать дрова, возить сено. Зима была снежной и долгой. Зато весна оказалась дружной и бурной. Вот только в мае 1921 г. от скарлатины умер маленький Иванушка, которого все полюбили, он был красивый и подвижный мальчик, и Алеша горевал вместе с сестрами. Родителям горевать было некогда, наступала пора пахать и сеять. Они всту- пили в коммуну — товарищество по совместной обработке земли. Мужики и бабы, пережившие бедствия империалистической и Гражданской, реквизиции, продразверстки и грабежи, тиф, испанку, голод и холод, с неистовой верой устремились в будущее, объявленное новой властью. Годы НЭПа Мой отец всегда с особым значением произносил эти слова, вспоминая то время как время надежд, время, когда труд на земле был в радость и земля воздавала за труд. Коммуна просуществовала один год — собрав урожай, по- делили по едокам. И началась с весной новая жизнь в трудах и заботах. Семья поселилась сначала в землянке на краю села. Прежний хозяин отстроил себе новый дом, пустил их как постояльцев, а участок земли сдал им в аренду. Потом землянку выкупили. Земли было много, и земля была щедра, покосы были немереные, леса вдо- воль, грибы, ягоды. Сначала арендовали землю, сеяли рожь и овес, сажали кар- тошку. Начали обзаводиться своим хозяйством, лошадку завели, коровку, по- рося, курей. Семья приросла новым человеком — летом 1922-го родился Петя. Ездили в Новониколаевск на ярмарку, по зиме на санях, когда Обь вставала. В 1925 г. наконец получили надел земли. На строительство дома заготав- ливали лес в таежной лесосеке, в зимнюю пору. Поставили сруб. А пока не собрали на дом, какой хотели: пятистенный, рубленый, с тесовой крышей, с про- сторными сенями, с крытым двором, жили в землянке. Не все из приехавших из России земляков прижились на новом месте. Вол- ковы, хлебнув лиха и холода в сибирском краю, вернулись обратно в Россию, в родное Алферово. В 1923 г. не стало Григория Крючкова: не перенес сильной простуды. В мае того же года похоронили рядом с ним бабушку, мать Максима Поликарповича. Алексей, по-домашнему — Леня, оказался смышленым и способным к гра- моте, окончил местную начальную школу, полюбил чтение, все, что прочитал, помнил наизусть. Любимой домашней книгой была хрестоматия Вахтерова. Чи- тал все, что попадется на глаза: газеты, журналы, календари; полюбил стихи, записывал песни, сам пытался сочинять, рисовать. Как-то, увидев, что папаша оторвал полоску от книжной страницы на самокрутку, страшно возмутился, хотя