Сибирские огни, № 11, 2021

159 ВЛАДИМИР ТРОШИН СЕМЕЙНЫЕ ХРОНИКИ Максим выучился грамоте в церковно-приходском училище, имел хорошо поставленный каллиграфический почерк, в армии был писарем. Вернулся в де- ревню Алферово в 1901-м, впрягся было в хозяйство, в «помочь» родителям, но убогое, беспросветное житье на тощей земле после того, что повидал он на чужбине, угнетало его. Мужики каждый год собирались осенью артелью в город на подряд, за- работать денег. Свое хозяйство еле-еле давало прокормиться, на ярмарку ехать было не с чем. А где чего взять? На что купить сапоги, одежу приличную? Не век же в домотканом зипуне и в лаптишках, как родители, горбатиться. И пошел Максим на заработки. Освоил строительное ремесло. Лентяем не был, старался. И плотничал, и каменщиком был. Женился на Парасковье Поликар- повне Крючковой из соседней Юрмановки. А потом и в Корекозево, поближе к Калуге, перебрались, устроился Максим в акцизную контору писарем. Стали жить на съемной квартире, на казенное жалованье. В октябре 1910-го родился Алексей, через два года — Анна, а в 1914-м, перед мобилизацией, — Наташа. Сын Алексей запомнил, как в августе 1914-го папаша уходил на войну, как плакали мама и бабушка, как потом молились о здравии его каждый день... Вернулся же он в начале зимы 1918 г., после четырехлетнего небытия, — из германского плена. С ноября 1914-го семья из пяти человек — старая бабушка Парасковья, мать Максима, и жена Парасковья с тремя малыми детьми — жила в Алфе- рове, крестьянствуя, кормясь от домашней живности и тем, что уродилось на политой потом земле. Своего деда, Поликарпа Васильевича, мой отец, Алексей Максимович, в живых не застал. «Итак, в Алферово я приехал четырехлетним мальчиком, — вспоминал мой отец, — поселились в той же (родительской) избе, которая стояла заколоченная многие годы, из надворных построек, кроме старого амбара, ничего не сохрани- лось. Начали жить с нуля, обзаводились хозяйством. Жили с большой нуждой, как и все односельчане. Хлеб ели только ржаной, да и его не хватало до нового урожая. Поскольку я в семье был старшим, то меня мама стала приучать к лошади. Начиналось это с того, что лошадей со всей деревни мы после рабочего дня выводили на пастбище, “в ночное”. Основная обязанность водить лошадей воз- лагалась на подростков от восьми до пятнадцати лет. Отца не было, он был без вести пропавшим, мать в порыве гнева называла меня “безотцовщиной”. Хотя я всегда старался во всем быть исполнительным и слушался старших. В деревне Алферово мы прожили с ноября 1914-го по август 1920-го. В феврале 1917 г. не стало царя, династия Романовых закончилась, власть пе- решла к Временному правительству. Но война, начатая царским правительством, не прекращалась. Солдаты оставались на фронтах. Земля и все угодья оставались у помещиков. Все изменилось с Великой Октябрьской социалистической революцией. Помню, как побывавшие на фронтах, особенно молодые, шли на штурм по- мещичьих имений, помогали уполномоченным реквизировать продовольствен- ные запасы. А с наступлением весны 1918 г. делили помещичьи земли и засе- вали их, пользовались их угодьями для выпаса скота, вырубали леса, в которые раньше боялись ступить ногой. Я помню, как мы, дети, без страха заходили в барские фруктовые сады, рвали цветы и ягоды, спелые яблоки и груши.