Сибирские огни, № 11, 2021

понимания. Как говорит Н. П. Ильин в своей книге об Астафьеве: «Именно проблема понимания является центральной проблемой той “философии языка”, которую набрасывает Астафьев в своей статье». Произведениям протокольным он противопоставляет «произведения творческого слова». В наше время чаще всего акцентируется внимание на вербальной коммуникации, на профессиональной языковой коммуникации, на моделях рече- вой коммуникации и так далее. Для Астафьева, не принимающего (потому что хорошопонимающего) давления общественногомнения как заглушающегоработу личностного самосознания, слово, язык прежде всего важны как развивающие человека духовно . Философ говорит, что слово необходимо «для перехода мысли от непосредственного, неустроенного хаоса восприятий и представлений — к мышлению о представлениях, мышлению сознательному, рефлектирующему». Он подчеркивает не только образовательное, просвещающее, но и «устрояющее призвание слова», столь необходимое для самосознания. Ведь мы и к самим себе (а не только вовне себя) обращаемся с речью! — Видимо, Астафьев был внимателен и к психологии? Ведь для объ- яснения творческой силы слова психологическое знание ему было важно? — Для русской философии, а тем более для Астафьева, давшего нам чеканную «формулу» русской культуры — «душа всего дороже», — слово, конечно, связано с внутренним, душевным самопознанием: «Понимание произведений слова, как и произведений других искусств, поэтому у каждого, как основанное на его собственной душевной самодеятельности , субъективно, индивидуально, не вполне тождественно с пониманием другого, хотя и все слышат совершенно тождественные возбуждающие деятельность понимания звуки и видят тождественные образы». Я бы обратила внимание тут на самодеятельность, потому что, говорит философ, знание мы усваиваем пассивно и безлично, а вот понимание — «дело душевной, свободной самодеятельности» и всегда имеет «личный оттенок». Я бы хотела, завершая наш разговор, привести еще одну цитату Петра Евгеньевича, очень тонкую и удивительно точную, отражающую суть его философии: «Я только в той мере действительно передал мою мысль — с какой бы ясностью и полнотой сам ни сознавал ее — моему слушателю или читателю, в какой последний сам ее мыслит , сам собственною деятельностью вносит определенность и полноту содержания в тот намек на мысль, который я дал ему своим словом, знаком, картиною: человек лишь постольку понимает другого, поскольку понимает себя ». Я, конечно, опустила тут подробную систему доказательств, которую в статье приводит философ. Его работы позволяют нам правильно видеть себя и сознательно воспринимать многие процессы, которые характерны для современной культуры. Ведь весь новейший постмодернизм и посттеатр учат нас совершенно другому — с точностью до наоборот нам внушают, что нужно понять другое (чужое), чтобы понять себя и свое, а при таком акте сознания и происходит вытеснение, замена, подмена, поглощение присущего тебе — чужим. Лично меня очень огорчает низкая философская культура наших писателей, публицистов, режиссеров (особенно последних, так как я погружена в современный театр). Если все же считать, что именно человек есть центр культуры, то тонкое, точное и глубокое описание процессов понимания и самосознания русскими философами становится жизненно необходимо. Беседовала Елена Богданова