Сибирские огни, № 11, 2021

10 ГАЛИНА КАЛИНКИНА КВАНТОВЫЙ ДЕНЬ теперь. Ну вот зачем он так, на станции Дно? Должно, не знал, на каком дне с детьми своими закончит. По дороге к метро Юлик рассказал, что Зина его одноклассник и лучший гобоист Москвы и Ленобласти. Почему такая странная география известности и кто такой гобоист, я спрашивать не стал, но точно понял, что с дзюдо не связано. Мне хотелось еще в парк Горького или на вы- ставку достижений, но Юлику нужно кормить Карла Сигизмундовича, они со Стелкой — младшей сестрой — чередуются: день она кормит, день Юлик. И всего-то неделю нужно продержаться, пока какие-то Рюрико- вы в отъезде. Квартира Рюриковых находилась на «Аэропорте», но не во Внукове или в Быкове, а возле станции метро «Аэропорт». К улице ЧасовойЮлик вел напрямки: через школьный двор, гаражи, задворки продмага «Мясо». В магазине «Рыба» отстояли очередь за ледяной, но ледяная перед нами кончилась, зато выкинули навагу. Взяли наваги четыре килограмма: по два в руки — больше не давали. Обогнули рыбный. За ним мы, весело болтающие на ходу, вдруг осеклись, увидев между деревянными ящиками и пустой картонной тарой двух жмуриков. Все уже случилось, уже некуда было бежать, торопиться, предотвращать, звать на помощь. Тут время свернулось, створожилось. Медленно бродили трое милиционеров и один в штатском между двумя телами, запакованными в черные мешки. Вяло отгоняли любопытных. — Проходим, товарищи, проходим. Рядом с одним жмуриком из-под мешка растеклась черная лужа. В стороне собралась толпа местных: кто в тапочках, кто в майке, кто с ведром. Но и в ней не заметно движения. Легкий говорок, как шелест листвы в соседних тополях: а я иду с помойки... а тут, тихо так, пукалки, пук-пук... и двое к земле... ну как поскользнулись... Вдруг приметил белое лицо Цыбы. Он припустил к тополям, к ство- лу прислонился — отдышаться в сторонке. Я к нему. — Мутит? — Единственный в мире запах, который не выветривается из памя- ти, — запах крови. — Плохо, браток? — Обошлось. — И часто у вас тут такое? — Бывает. Во дворе дома с арками из красного кирпича, детской площадкой без песка и со ржавыми качелями на оборванных петлях мы свернули к шестому подъезду. Парадное широкое, с лепниной, а кошками все одно пахнет. Кошачий запах уж точно не выветривается веками. Где-то читал, запах нашей цивилизации — это амбре парадных: помои, ссанье, коша- чий помет и душок пережаренного лука. Юлик открыл своим ключом, встал на пороге, не проходя. Я за ним. Из комнат послышалось шарканье. В коридор в растоптанных шлепанцах вышел пингвин.