Сибирские Огни, № 8, 2021

83 ВЕРА БОГДАНОВА ДОРОГА ЗА ЯБЛОКАМИ фигурке, бродившей с вилами неподалеку. — Гвоздики из земли выко- выривает. Всю дорогу изрыл, ехать невозможно! И одет как охламон. Ну правильно — из дома все тряпки уволок и пропил. Теперь вот за же- лезочки взялся. Но когда-то же эта лафа закончится. И тогда он что? Тык-мык, а жить не на что, годы упущены, их уже нигде не откопаешь... А как я его отца умолял, просил: «Толя, хватит пить, остановись! Это твоя смерть! Что же ты себя убиваешь? У тебя сын такой хороший мальчишка, ему образование нужно дать, поднять на ноги! Брось ты это вино!» Но ко мне же никто не прислушивался. Наоборот, смеялись, оха- ивали. Вон они теперь все — на кладбище лежат, жизни радоваться не захотели. Колхоз не удержали, сельсовет закрыли, село осталось на нулях. Профукали все. А какое было село! И кирпичный завод стоял, и мельни- ца, и больница двухэтажная... Но, пошел! А коня он, е-мое, на пустырь прибил! — добавил папа с жалостью. — Не умеет совсем за животным ухаживать. Для лошади кнут — это еда. А она что ж у него, бедная, уже все выдолбила и на голяке стоит? Хоть бы переставил ее, рядом вон какая травина — ешь не хочу. Да если б я так к коню относился, разве он бы меня выручал? Скучающая на выбитой лужайке кобыла заржала и забегала, увидев Руслана. Тот оглянулся, захрапел ей в ответ, словно поздоровавшись, и помчался дальше. Мы проехали разрушенный магазин, развалины кирпичного завода и руины когда-то жилых домов. Их обломки едва виднелись из кустов по- лыни, а сады, некогда чистые и ухоженные, заросли всякой дичью, словно запустивший себя мужчина — щетиной. Затем мы прокатились мимо ферм, что торчали вверх голыми карка- сами, похожими на скелеты динозавров, словно эти фермы были когда-то гигантскими живыми существами, а потом разом вымерли после падения на нашу страну капиталистического метеорита. В Моршани еще есть люди, но все они, кроме нас, скорее доживают здесь свой век. Дети их уже давным-давно в городах. Только мы весело шумим на своем дворе, возимся со скотиной, играем в футбол да ездим за яблоками, как сейчас. Папа продолжал рассуждать: — А Юрий Петрович удержался, семейное обучение организовал, утер им всем нос. Пусть попробуют так же, как я, выстоять! А в эти горо- да я не рвусь, мне они до лампочки: что есть, что нет. Я живу здесь про- стой русской жизнью, как Лев Толстой. И еще проживу, не испугаюсь. Вот у меня есть надежная лошадь, везде пройдет, в любую погоду! А Руслан вез нас вперед, и грива его красиво развевалась под синим небом, словно она теперь и была флагом деревни Моршани. У горизонта мелькали соседние деревни. Вон Сиротка. Ее обозна- чают высокие пирамидальные тополя. Когда-то папа там учился. Этот некогда совхоз-миллионер теперь насчитывает всего пять дворов. А по- близости от него Колено. И там такая же картина, как в Сиротке: раз- руха, пьянство и обнищание.