Сибирские Огни, № 8, 2021

82 ВЕРА БОГДАНОВА ДОРОГА ЗА ЯБЛОКАМИ Кобелей Пусю и Пасю заперли в коровнике, чтобы они не убежали с нами. Эти диковатые существа лают на все проезжающие машины, ца- рапают их и, пытаясь укусить, лезут под колеса. Уселись мы на телегу и хотели уже было отправляться в путь, как за- метили, что на месте нет коровы Линды. На ее поиски потратили больше часа: пока поглядели на лугах, пока залезли на крышу и осмотрели с вы- соты всю округу, пока побродили по оврагам и посадкам. В итоге след от цепи на траве привел нас к нашему собственному огороду у речки. Там эта бессовестная Линда спокойно грызла кочаны капусты. Из-за всех этих проволочек выехали мы поздно, примерно в один- надцать, а ведь до Кулевчинского сада ехать три часа, потом на сбор яблок уходит часа два и обратно груженый Руслан плетется до дома часов шесть-семь. В общем, поездка предстояла непростая, но настроились мы по-боевому. Был ясный погожий денек, на кустах висели паутинки, небо было синее-синее, а воздух — чист и прозрачен, как первый ледок на лужах. В такие дни теплая осень чем-то похожа на маму, когда она, провожая нас, ласково машет рукой, а сама все уменьшается и уменьшается, пропадая вдали. — Ну, с богом, ура, покатили! — сказал папа, взмахнув вожжами, а затем обернулся к маме и крикнул: — Оль, заходи в дом! И двери закрой на засов! И покатилась наша телега по проселочной дороге мимо развалин до- мов да провалившихся колодцев. Одна церковь величаво стояла, возвышаясь своими куполами. Ее кладка из красного кирпича была украшена узорами, но на колокольне уже вовсю росли березки, между кирпичами зеленел мох, а ржавое железо крыши моталось на ветру, как последний лист на верхушке осины. Окно сторожки кто-то разбил, священник заботливо прикрыл его картонкой, однако край отогнули грабители: видно было, что они постоянно влезают проверить, все своровано или еще не все. За церковью после людского кладбища располагалось кладбище колхозной техники. Там валялись комбайны, плуги, сеялки, культивато- ры — все сломанное и ржавое. Когда мы проезжали мимо этой груды металла, папа, вздохнув, про- изнес свою коронную речь. Он всегда здесь говорит примерно одни и те же слова сожаления, как будто торчащие железки своими острыми краями режут его по сердцу. —Все разломали эти крестьяне! Ничего им не надо, — сказал папа. — Технику побросали, как мусор. Эти комбайны, их еще отремонтировать и в дело пустить можно было, а не оставлять в таком безобразном со- стоянии. Э-хе-хе... Да что с них взять, у них одно пьянство на уме! Обе- сценили себя этим вином окончательно. А ведь какими умельцами в свое время были! Выдающимися... Вон этот хмырь болотный шляндает по кустам, не знает, чем себя занять, — продолжил рассуждать папа, на сей раз о сгорбленной черной