Сибирские Огни, № 8, 2021

75 ВЕРА БОГДАНОВА ДОРОГА ЗА ЯБЛОКАМИ едва касаясь земли копытами, нестись вперед, догоняя облака... Для гру- зов и монотонного труда эти лошади не приспособлены. Вот Маня и стар- тует сломя голову, потому что каждая поездка для нее — гонка. Но зато дай ей волю — она донесет тебя, куда хочешь, точно на крыльях. Это старина Руслан — упряжной породы. Он и по три, и по пять тонн согласен возить. Идет тихо и ровно, всю дорогу одним шагом. В нас самих есть что-то от этих двух лошадей. Вот возьмем папу. Он влюблен в крестьянский труд, работа с землей для него — одно удовольствие, с утра пораньше он торопится в огород, поливает свои растения. «Свои», потому что у нас еще огромный огород у речки есть, за которым следим мы, дети. А у дома «папин» огород. И в нем есть все! Папа ломает старые постройки во дворе, возводит новые, находя по всем окрестным селениям доски, бруски, листы железа и прочее. Все это он прихватывает во время наших поездок за яблоками, за соломой, за глиной. Ни одну минуту своей жизни он не тратит зря. Он отремонтировал все котушки для коров и овец, построил две ко- нюшни и курятник, сделал новый погреб. И это уже не говоря о том, что он построил для всех нас большой новый дом. Как долго и с каким трудом он собирал для него материалы! Еще папа зашивает сбрую, латает нам продырявившиеся валенки, ремонтирует вилы, лопаты. И все это он делает увлеченно. Но сельский труд никогда не был для папы самоцелью. В Моршань, на родину отца, он вернулся от городской суеты, чтобы здесь, в тишине и рядом с природ- ной чистотой, создавать родники своих произведений. Поэтому сам папа другого, особенного склада. Он, как Маня, мчится по просторам мыслью. Как и ретивая Маша, папа гордый, никому и ничему не покорный, человек другой породы. Но и мы такие же. Мы тоже хотим и творить, и фантазировать! Мы тоже созданы для чего-то большего, чем простой монотонный труд. И в глубине души мы это знаем. И какими бы вожжами нас ни пытались удержать, мы все равно будем сильнее этих вожжей! К Прямице вела старая, заросшая донником дорога, по которой мы раньше ездили в село Сальники. Но сейчас само-то село Сальники зарос- ло травой, как старый огород, не говоря уже о дорогах к нему. Донник стелился нам под телегу, а его цветы источали медовый аро- мат. Впереди тянулась розовая полоса рассвета. Там, вдалеке, виднелись деревья заброшенной деревни Майки, куда мы каждый год отправлялись за земляникой. Там всегда свежо и прохладно, под горой журчит ключ, а по кустам среди сплошного цветочного поля спеет земляника. В этом за- терянном мире есть особая тишина и гармония, которую хочется набирать горстями, как сладкую ягоду. — Вот свозим там сено — и здесь будем косить! — говорил папа. — Тут вон какое приволье! Травина вымахала невозможная! Петро, а Пе- тро, ты чего приуныл?