Сибирские Огни, № 8, 2021

50 АНАТОЛИЙ ЗЯБРЕВ ВОРОН НА СНЕГУ что значило: копыта кованые, лошади не местные. Алешка выжидательно напрягся. Но тишина сомкнулась, как только топот истаял, лишь недружный лай собак долетал еще некоторое время. Алешка поддался липкой, обволакивающей усталости, задремал. Пробудился от скрипа ключа в проржавевшем замке. В дверном проеме, на алом пятне раннего солнца, стоял Тупальский. Алешка из своего угла глядел и видел, что тот, должно, еще не притерпел- ся к амбарному полумраку и потому щурился, мигал, прикладывая ладонь к бровям. — Ну... что? — спросил он наконец-то, хотя, должно, еще не раз- глядел его, Алешку, в соломе. — Что, Зыбрин? Да-а... Правду говорят, утро вечера мудренее. Ситуации меняются... Алешка ничего не отвечал, а Тупальский говорил в том же рассуди- тельном тоне: —Меняются, говорю, ситуации. А только вот порядок должен быть всегда, при всех ситуациях. Без нужного порядка — блеф. Наше дело — служить при любой власти. Оказывать поощрение Зыбрину? Будем это делать. Наказывать Зыбрина — будем и это делать. Важно — держать порядок. Теперь же скажу... Повезло тебе, Зыбрин, думаю. Везучий ты... Алешка сделал движение, чтобы встать, разгреб правой рукой сбоку себя солому. — Знаешь, кто прибыл в наши места? То-то. Не знаешь и не дога- дываешься, —Тупальский говорил доверительно. —Пять наказаний тебе положил есаул. А тут... Везучий ты, Зыбрин. Прибыл твой радетель. Твой покровитель... Коменданта на шахтах помнишь? С отрядом идет... И вот, изволь... Про господина коменданта говорю, про господина Черных. Вскоре Алешка был поставлен на облитый солнцем взлобок, об- несенный плетнем. Мужики, бабы, ребятишки нависали по ту сторону плетня. Сбоку ворот стоял бывший комендант сибирской каторги старик Черных, он был в сером казакине без погон, держал в руке белый картуз с не совсем свежим басоном, а гладким, с пипочкой шпоры сапогом энер- гично упирался в табурет. — Да ведь никак... Голубчик! — морщины на лице коменданта про- светлели. — Никак ты, Зыбрин! Не молодеем мы с тобой, однако, не молодеем, нет, вижу. Однако... Вот уж удача! — И повернулся к гарцую- щему на караковой кобылице молодому, в золотых погонах есаулу. —Э-э, гляди-ко! Ты уж мне его побереги, этого мужика. Крестник мой давний, как же. Не ждал, что случай такой выпадет. — Он тоже, видать, не ждал. Вишь, каким волчищем зырчит, — хо- хотнул есаул и стал пуще дергать поводья, отчего кобылка поджала тав- реные, с прорезями, уши и взвилась на задних ногах. Седло сдвинулось, есаул едва удержался. — Мечтаю, когда инструмент такой будет, — обратился комендант к народу, надевши картуз. — Мечтаю вот, когда будет этот прибор... та- кой... чтобы дурь из башки нашего русского мужика вышибать. Мужики, вы слышите? Прибор такой. Цены ведь не было бы иному русскому му-