Сибирские Огни, № 8, 2021

45 АНАТОЛИЙ ЗЯБРЕВ ВОРОН НА СНЕГУ Балдушка-тылдушка только-только раскрыла розовые веки и гляну- ла на божий свет. Она теперь, ведает Алешка, будет таращиться на небо аж до самых снегов. Никто не знает, отчего такое прозвище цветку: бал- душка-тылдушка. Может, из-за того, что весь толстенький, доверчивый, бесхитростный, место его непременно на кочке, где и ветер гнет, и солнце печет. Так же до осенней студеной слякоти будут красить землю своим цветом короставник, сивец-синец, ветренцы-колокольцы... Какая же это сила распорядилась, чтобы такую очередность травам устроить?! Алешка шел, держась правой рукой за телегу, под которой пропали в многоцветном буйстве колеса, ступал отдохнувшими и вместе с тем за- млевшими ногами, смотрел на празднично чистые березовые и осиновые колки. В деревьях, в колках вот нету этой очередности, думал он. На дере- вьях почки по весне размыкаются разом, сережки и листья распускаются тоже разом, и по осени сырой ветродуй за одну неделю (а то и за одну ночь) с них сдирает разукрашенную одежку. Сколько же тут еще простору для пашни! Богатеть бы тут мужикам, богатеть. Царевы, говорят, эти места были, кабинетовы. Ужель снова к царям отойдут? Если иноземец-то в помощь им. Выметнулась из-под лошадиной морды буро-пестрая, величиной с шапку птица и, западая на один бок, стала подбито, подстреленно грести, трепать крылом по траве. — Ишь ведь что, — посмеялся добродушно Стефан Исаевич (так звали мужичка). — Ишь ведь... Тетерева, куропатки, перепелы обнаруживались у каждой опушки, у всякого куста. И всякий раз самочка пускалась на свою хитрость: била крылом, перевертывалась, култыхалась, как увечная, отводила людей от гнезда, от птенцов. — А в европах такой птицы, в таком-то виде, мало уже, — говорил Стефан Исаевич. — Приходилось мне по тем местам езживать. Переве- лась там дичь. Так перевелась, что... Охотник день ходит, а пару куропа- ток подстрелит и считает, что повезло ему. — Эт за день всего пару куропаток? — не верил Алешка. — Ну, в наших-то местах... Только наши мужики охотой не балуются. —Это хорошо, что не балуются, — хвалил Стефан Исаевич. —Зна- чит, и через сто лет будет цела тут птица. Много ее будет. Не как в евро- пах. Никуда не денется. — А куда ж ей деться? — пуще удивлялся Алешка. — Цела будет. Из каждого гнезда их вон сколь вылупляется. А из каждого выводка на другой год уж пять, наверно, выводков будет. Иль больше. Перепела если взять. У него как гнездо — так полтора десятка яиц. Сколько ж это вы- водков будет? А куропатки еще гуще — у куропатки в гнезде аж до трех десятков яиц. Как семечков в подсолнухе... Из каждого семечка — под- солнух... Фантазией Алешка нарисовал себе картину. Ему даже представи- лось, как едет его будущий внук кромкой этого вот луга, вожжами пома-