Сибирские Огни, № 8, 2021

41 АНАТОЛИЙ ЗЯБРЕВ ВОРОН НА СНЕГУ зу стариков. Для птах это, для хомячков, чтобы не рыли пашню, а взяли бы сверху свое и урожай славили. Присловье на этот счет исстари составлено, Алешка повторял ше- потом, будто молитву: «Пташка-золотушка, зверушка-норушка, возьми себе свое, оставь мне мое, божье богу, пахарево пахарю, склюйся кро- хами, народись ворохами, щедрись, землица, на льны, на калачи да на блины...» Испытывал Алешка сладкое томление при этих певучих словах, хотя смысл их уплывал куда-то на сторону, мимо сознания. Внизу, за зеленой лентой кудрявых, тесно сплотнившихся тальников, мерцала река, разлившаяся на широкие изогнутые рукава. В камыши шла рыба на икромет, оттого вода в прибрежье, в заливах, рябилась и буль- кала. — А в городе-то, говорят, чех правит, — сказал оскомкинский му- жик Лукоедов, проезжая по дороге мимо. — Назад будут землю брать будто. — Чего? Э-эй! Как это... брать? — разом напрягся Алешка, за- держав в горсти остатки зерен, какие наготовился было кинуть на увал. — Как это... «брать»? —А так... говорят. Посеял, не посеял... назад брать. Давче колыван- ский лавочник ехал, встретил я его, так он это... Про все про это, значит... Алешка знал Лукоедова как мужика нудливого, к тому же порчен- ного ленью. — Врет он, твой лавочник-то, шмурыжник этакий! — Алешка вы- кинул из горсти зерно, дернул повод, отчего лошадь под ним крутнулась, поосела, попятившись за борозду, на шиповниковый куст, набирающий кровяной цвет. — Непременно врет! Закон теперь на нашей стороне. Знаешь? — Оно так, — тянул Лукоедов, довольный уже тем, что кому-то жизнь может быть хуже, чем ему. — Закон-то... Дак ведь чех правит. Какой у него закон, леший его знает... Мужику разе рассудить насчет законов-то? —Врет чертов лавочник! И ты тоже. Проезжай, не морочь голову! — вспыхнул гневом Алешка. А вокруг между тем ложилась сама благость, ниспосланная всевыш- ним. У опушки непрореженного осинового леска, в сумеречной мягкости, цвел кумачовым букетиком костерок. Это Устин, натаскав сухого чащов- нику, готовил ужин. Небо над станом, над всей убаюканной, ухоженной землей очищалось от низких облаков, и уже оранжево-ало просвечивала по ту сторону осинового колка полнотелая луна. Там и там выступали из купольной высоты зеленые иглы звезд. И Алешка, проследив взглядом за истаявшей на дороге телегой Лукоедова, старался освободиться от вошедшего в душу беспокойства, настраивал себя на восприятие вот этого всего земного мира, вот этого благолепия. Вон ведь как небесная высь широко искрится, не к беде это, к согласию, к урожаю!