Сибирские Огни, № 8, 2021

185 это мемуары и слухи. Она родилась в семье вице-консула США в Одессе, врача Чарльза Дебуше и его жены, вы- пускницы Сорбонны Людмилы Васи- льевны Орловой. В 1917 году Гумилев проходил службу в качестве адъютанта при комиссаре Временного правитель- ства во Франции, а она была русской переводчицей и переписчицей военных бумаг Русского экспедиционного корпу- са в Европе, тонкой красавицей с притя- гательными манерами, знала несколько языков, умела хранить секреты, слыла неприступной и молчаливой, но однаж- ды пришла к нему в отель и осталась до позднего вечера. Позже говорила о себе как о единственной женщине, от которой поэт не смог добиться близости. Ни- каких конкретных следов их романа не сохранилось: ни писем, ни фотографий. А в 1935 году, уже став журналисткой, она приезжала в Ленинград и пыталась встретиться с Ахматовой, чтобы пере- дать ей архив Гумилева: записки, фото, рукописи стихотворений. Не получи- лось… Рукописи Гумилева 1917 года за- терялись, как и следы самой Елены Де- буше. В 1930-х годах она вышла замуж и уехала в Америку. Возможно, жила в Бостоне, Нью-Йорке… Самые знамени- тые строчки сборника «К синей звезде»: «И умру я не на постели, / При нотари- усе и враче, / А в какой-нибудь дикой щели, / Утонувшей в глухом плюще...» * * * Гумилев, переживший безответную любовь, в апреле 1918 года получает в Лондоне, в российском генеральном кон- сульстве, паспорт для возвращения в Рос- сию и едет навстречу своей предсказан- ной смерти. Письмо будущей жены Анны Энгельгардт, где она пишет о российских ужасах и просит не приезжать, его в Ан- глии не застанет. Стихотворение «Я говорил: “Ты хо- чешь, хочешь?..”» и в «Библиотеке по- эта», и в полном собрании сочинений опубликовано по тексту сборника «К си- ней звезде» с примечанием: «Написано в 1917—1918 гг., существует автограф, который хранится в Париже у Никиты Струве». В Париже я тогда бывал не- сколько раз в год и с Никитой Алексее- вичем Струве был знаком. Никита Стру- ве (1931— 2016), интеллектуальный и моральный глава русской эмиграции во Франции, внук друга-врага Лени- на Петра Струве, владелец знаменитого русскоязычного издательства «ИМКА- Пресс», работал в огромном кабинете на втором этаже магазина этого издатель- ства, а я проводил долгие приятнейшие часы в библиофильских розысках на пер- вом этаже и в подвале магазина. Я привлек его внимание с первого приезда как книжник из экзотического для Парижа города и однажды удосто- ился экскурсии наверх. С привезенной мною ксерокопией гумилевского автогра- фа проблем не было, Никита Алексеевич мгновенно нашел свой среди нескольких тысяч других автографов в личной кол- лекции. Были, впрочем, мелкие раз- ночтения: «могу я быть» и «могу ль я быть» — в моем, и на восемь строк боль- ше: почему, нам стало понятно из контек- ста. У поэта были разные задачи: в 1917 году это стихотворение написано о Елене, которая «задумчиво прошла», в 1918 оно же посвящается Дорианне — как экс- промт (оно не опубликовано и девушке неизвестно) во славу краткого романа. Строчки об «уходе» неуместны. Струве искренне меня поздравил с находкой, ксерокопию я ему подарил. Мне осталось только найти фотографию Дорианны, хотелось посмотреть в ее, привлекшие великого поэта, глаза, как я уже знал, не всегда искренние. Благо- дарю Валерия Николаевича Сажина, «хармсоведа» и создателя единственной