Сибирские Огни, № 8, 2021

175 АЛЕКСАНДР ШЕКШЕЕВ «ДА ВОЗДАСТСЯ КАЖДОМУ ПО ДЕЛАМ ЕГО»: МИФЫ И РЕАЛИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ армии, на котором ему как ветерану 26-й Златоустовской дивизии были вруче- ны денежная премия и малиновые галифе. Известным письмом от 17 января 1923 года своей сестре из Красноярска он сообщал: «Мне приходится уехать на месяц в Физиобальнеотерапевтический институт в Томск. На днях по пору- чению губкома был созван консилиум, и врачи определили: истощение нервной системы в тяжелой форме на почве переутомления и бывшей контузии, с функ- циональным расстройством и аритмией сердечной деятельности». Еще дважды РВС давал ему полугодовой отпуск, в течение которого Го- ликов проходил лечение в лефортовской военной больнице — 1-м Красноар- мейском Коммунистическом госпитале. Но болезнь не отпускала. 1 апреля, а по другим данным — в ноябре 1924 года Голиков, к тому времени переживший еще и семейную драму, в звании командира полка был уволен в резерв 72 . Отношение же представителей советской власти к населению, схожее с по- ведением Голикова, после его наказания не изменилось. Например, в сентябре 1922 года коммунисты, арестовав по подозрению в связи с «бандой» четырех крестьян Перовской волости Канского уезда, одного из них убили во время из- биения, а другого — расстреляли. В очередной раз красный бандитизм получил распространение во время формирования и деятельности так называемых истре- бительных отрядов. Осенью того же года красноармейцы из отрядов Овчинни- кова и Дерябина самовольно изымали фураж у населения, совершали грабежи, а их командиры, пьянствуя, безобразничали. Взводный В. А. Кудрявцев вблизи рудника «Улень» с целью ограбления расстрелял двоих инородцев, подлежавших призыву в ЧОН. Но мародерство чоновцев продолжалось и после расформиро- вания истребительных частей. Виновные предавались суду ревтрибунала, одна- ко наказание их не было справедливым. С ликвидацией крестьянского повстанчества, заставлявшего держать на определенных территориях воинские силы, красный бандитизм утратил харак- тер массового явления. Но почва для него продолжала существовать. Например, в апреле 1923 года среди бывших партизан Ачинского уезда заметными были попытки возложения всех налогов на «контру» и создания фиктивных контрре- волюционных организаций, члены которых провоцировались на антисоветские выступления и уничтожались. 1 августа того же года милиционеры, избившие заключенных Канского местзака и заставлявшие их сознаться в убийстве, во время следственного эксперимента застрелили одного из них. Уже в 1925 го- ду прокурор Сибирского края П. Г. Алимов, совершая с комиссией поездку по Ачинскому и Минусинскому округам, обнаружил, что «значительная часть чле- нов и кандидатов (в члены ВКП(б). — А. Ш. ) вооружена и без оружия не мыслит себе работы». Тут же он указывает и на наличие террористических ак- ций по отношению к «спецам» и случаев «брожения» среди бывших партизан, недовольных отсутствием льгот и недостатком внимания к ним со стороны мест- ных властей 73 . Поэтому рецидивы красного бандитизма, все более приобретав- шего признаки заурядной уголовной преступности, продолжали периодически возникать. В этих условиях трагичной оказалась не только судьба Соловьева, но и его семьи, ближайшего окружения. Рассмотрев дело участников его «банды», по которому обвинялись 106 человек, Енисейский губернский суд 23 ноября 1923 года приговорил девять подсудимых к смертной казни, а многих — к тю- 72 Письма Гайдара // Смена, 1970, № 10. С. 31; Камов Б. Н. Обыкновенная биография. С. 79, 111. 73 Шекшеев А. П. Гражданская смута на Енисее... С. 205.