Сибирские огни, №12, 2020

94 РОМАН ГОРЕПЁКИН КАЛМЫК сходя с матери... Да что это за мать, что такого дитенка взяла да и вы- бросила?! Ведь не потеряли ж его! Ежели б дорогой с брички выпал, то у дороги бы и нашелся. Сюда, на православное кладбище, калмычке ходить к чему? Да еще и ночью... Може, кто из своих по злобе дитя выкрал да и занес?» В голове у Евдокеи плохо укладывалась мысль, что мать могла вы- кинуть ребенка: должен быть какой-то иной вариант, этот она старалась мысленно обойти. Бывали, конечно, и не столь редко, случаи по станицам, когда незамужняя казачка, скрывая грех, подкидывала новорожденного кому-нибудь, иногда — к церкви. Совсем нечасто, но тоже бывало, что находили казаки брошенных детей иных племен, но всё вблизи жилья или общественных мест, что означало явную цель: ребенка должны обнару- жить. И почти во всех подобных случаях это были новорожденные дети. Оставить же на кладбище на верную смерть здорового и крепкого полу- годовалого мальчишку — случай из ряда вон выходящий. Внутренний вопрос, что делать с ребенком, ушел у Евдокеи пока на задний план. Перед ней становились по порядку обычные заботы о по- требностях маленькой жизни. «Да надо б его теперь в сухое завернуть. Ишь как весь употел, да и намочился вот... А как же, все как надо справил: попил — и... А энто что такое?!» Евдокея в недоумении раскрыла ноги ребенка, все еще спрятанные в складках цветных лоскутьев. На плотной смуглой мякоти ножки возле паха — розовое воспаленное пятно, а посреди него — бледные волдыри с запекшимися кровяными корками. Матерь Божия, Царица Небесная! Старуха отшатнулась, с испугом обернула вкруг лица край платка-со- рочки, непроизвольно закрестилась. Все, что слушала она сегодня в до- рожных разговорах бабки Марьи Шабанихи, плюс весь ее собственный немалый жизненный опыт — все превратилось в одно, секирой, вслух ударившее слово: — Чума!!! Так вот почему... Мать умерла от чумы, заразившегося от нее ребен- ка занесли на кладбище. У того, кто занес, убить и закопать зачумленное дитя рука не поднялась, так выбросил. 13. Напрасно полагала бабка Марья, что не могла помнить Евдокея Хлебникова события шестидесятилетней давности — свирепую эпиде- мию чумы. Ведь было ей тогда не десять лет, а все семнадцать. В невестах ходила, уже была просватана за невысокого, но бойкого и ловкого казач- ка, урядницкого сына Луку Хлебникова. Сушь стояла тогда неимоверная. Всегда столь обильные в мае и июне, в тот год ливни обошли Предгорье стороной. Хмурилось небо, бродили где-то у синих хребтов тучи, давило влажным гнетом неделями, а ни одна