Сибирские огни, №12, 2020

93 РОМАН ГОРЕПЁКИН КАЛМЫК Значит, семьями шли, с бабами да с детьми. Значит, какая-то и занес- ла на кладбище дитя... Да рази ж такое можно?! Чертова баба, прости, Господи, что такое вырвалось! Ну а как иначе-то? Такого-то махонького, едва от груди... Ведь это ж на верную погибель! Меня тут не случись — пропал бы! А мне-то теперь что с ним делать? С дитем малым таким, ишшо сам ни есть, ни пить... Да напоить же надо его, скорей!» Как не бывало в ногах чугунной тяжести, вскочила Евдокея Хлеб- никова с колен, кинулась к «своим» могилам, схватила корзину, в узел стянула платок с разложенным было скарбом. На ходу достала тонкогор- лый глиняный кувшин, сняла с него белую тряпицу, снова припала на ко- лени к найденышу, присела боком, откинула назойливую ветку с пахучими цветами. Приподняла голову ребенка, поднесла горлышко к высохшим, в трещинах и корках, губам. «Степлилась вода в кувшине, и хорошо — дитю-то давать... Пьет, слава тебе, Господи, запалился! А вот я тебя еще умою сейчас, и ишшо по- легче станет. И нечего так сразу водохлебничать... Сразу так — не дело, начнется икота или колика в животиках, ишшо чего!» Евдокея отстранила кувшин, вытащила из корзины кусок чистой тон- кой материи, быстрым рывком отделила от него полоску. Затем смочила обрывок из кувшина и стала протирать ребенку глаза, лоб, щеки, шею — полузабытыми, но легкими и уверенными движениями. Его черные глаза сквозь узкие щелочки толстых монгольских век следили за мельканием руки. Голова, покрытая уже загрубевшим черным волосом, упруго пово- рачивалась на прежнее место. «Ох какой раскормленный калмычок-то! Ведь они, калм ы чки, под- кармливают детей курдючным салом. И зыркает туда-сюда, что твой би- рюк! Вот погоди, погоди... Сейчас мы тебя всего оботрем...» Она снова развернула края пестрой пеленки. Смуглый ребенок на- прягся всем телом, и внезапно тугая желтоватая струйка мочи высокой дугой полетела на склоненную Евдокею. — Ах ты ж, эдакой-то какой! Ну уделал бабку, ну уделал! Ну всю уделал, как есть... Обоссал, прости, Господи, за такое-то! И Евдокея заулыбалась. Она погружалась во что-то забытое, но знакомое всякой женщине с первого мгновения материнства, от самых глубин человеческого рода. В такие чувства и навыки, которым нет назва- ний и не требуется практики — ими обладает женщина любого племени и любого возраста, она рождается и живет с ними до скончания отведен- ного ей века. 12. Ребенок зашевелился, задвигал полными руками и ногами в попыт- ках освободиться от надоевших одеяний, попробовал сесть. Евдокея по- могла ему, подсунула под спину свернутую комком ткань. «Так и есть, уже полгода, не меньше — гляди-ка, садится-то сам. Ох, да и какой же бугаек! Руки в перетяжечках — видать, на грудях висел, не